В статье рассматривается актуальность вопроса об отношениях между Марксом и марксизмом и три варианта ответа на этот вопрос, кото-рые получили широкое распространение в современной марксистской и марксологической литературе. Подробно рассматривается принципиальная новизна подхода В.И. Ленина, когда он говорит о необходимости перевода материалистической теории истории Маркса на полити-ческий уровень как о теоретической проблеме. Важным достижением последних десятилетий следует считать вклад в развитие политической теории марксизма китайских руководителей партии и государства, который находится в неразрывной связи с решением практических задач, с тактикой строительства социализма с китайской спецификой. В заключение говорится о том, что мировая история приобретает ныне все более сложный и неоднозначный характер и вопрос о том, окажутся ли способными философы-марксисты в этой ситуации найти пути реализации 11-го тезиса Маркса о Фейербахе, остается открытым.

В предлагаемых двух статьях рассмотрены разные варианты поис-ка Марксом и Энгельсом начала материалистической теории истории и раскрыта методология выявления Марксом и Энгельсом начала теории. Автор предлагает взять в качестве начала материалистической теории истории категорию «человеческие отношения к миру». Выявляется общая методология определения Марксом и Энгельсом трех исходных посылок действительности, трех исходных сторон социальной деятельности, трехсторонние, исходные определения содержания понятий производство, общение-передвижение (Verkehr) и общество, а также трехсторонние, исходные определения производительных сил, которые мало или вовсе не использовались в официальном, догматическом историческом материализме, частью в силу ошибок переводов, частью по идеологическим соображениям. В ракурсе определений Марксом и Энгельсом содержания разбираемых в статье категорий, обеспечивающих целостность материалистической теории истории, в статье ставится вопрос «А была ли в СССР первая стадия коммунизма?»

Со времен Возрождения литература представляет собой экспери-ментальную сферу исследования внутренней природы человека, направленного отныне на преобразование импульсов его моральной природы в схемы опытного познания регулятивов восприятия мира, мышления, желания и действия. Cхема литературно-философского эксперимента у Вольтера сводит все мыслимое и воспринимаемое к аргументативным картинам экспериментаторов, сосуществующих в иллюзии свободного производства своих суждений на основе познавательных предпосылок и такого же свободного обмена мнениями с тем, чтобы в конце концов выработать правила существования человека как стимульно-реактивного животного, управляемого языковыми формами. Классический роман «мировой воли» и философско-религиозное учение Толстого включает в это экспериментирование момент рефлексии, который превращает конкретные факты сознания в стимульные суждения о целях бытия.

Самоубийство как деятельный акт индивидуума является острым вопросом современности. Существуют различные мнения по вопросу самоубийства, а точнее, о праве и свободе реализации индивидом это-го акта. У различных религий свое мнение по поводу самоубийства, особенно в вопросе его нравственного оправдания или осуждения. Авраамические религии оценивают этот акт как преступление против Бога, как греховный акт, а в ряде восточных религий такое нравственное осуждение суицида отсутствует. Корни различия необходимо искать в специфике самой религии, особенно в рамках ее сотериологии и антропологии. Однако суицид как волевой акт-поступок, обладающий своей спецификой, может и не иметь религиозного компонента. Вышесказанное в свою очередь указывает на то, что причиной реализации такого поступка может являть нечто, что не имеет характера сакрального, а носит чисто обыденный характер. Но если суицид имеет место в обыденной жизни, что инициализирует этот акт? Данная статья направлена на раскрытие данного вопроса.