В представляемой статье сформулирован общий взгляд философов, ученых и инженеров, возглавляющих ряд институтов и центров Самарского университета, на проблемы научно-технического прогресса, на задачи управления социумом в условиях становящейся цифровой реальности, на функции человека в новых искусственных средах обитания. В классическом смысле техника понимается как удовлетворение потребностей человека за счет способности применять знание законов природы или космоса в широком смысле слова. С развитием техники возникает искусственная среда обитания человека, метакосмос. Она формируется технологиями: машинами по переработке энергии, машинами по переработке информации, в настоящее время – искусственным интеллектом. Эволюция искусственной среды, вызываемая научно-техническим развитием, влечет социальные трансформации, изменение целей и способов организации управления в человеческих сообществах. В наши дни накопленная сумма противоречий информационного общества свидетельствует о необходимости поиска новой формы организации общественного устройства, новых целей, которые включали бы в себя задачи развития человека, его творческого потенциала, усиления роли человека в научно-техническом развитии. Авторы статьи задаются вопросом о том, какими должны быть создающие новую искусственную среду обитания человека технологии искусcтвенного интеллекта (ИИ), чтобы они удовлетворяли этим целям. В статье анализируется влияние четвертой промышленной революции на трансформацию общества. Ставится вопрос o том, с каких философских позиций следует понимать человека, общество, технику, общественное развитие и его цели. На фоне анализа ключевых для философии техники понятий человека, космоса, эволюции, технологии, искусственной природы показаны принципы общества 5.0, сформулированные Норицугу Уэмура. В завершение делается вывод, что развитие технологий ИИ позволяет последовательно раскрывать потенциал человека, создавать пространство личностного роста и в конечном итоге – преодолевать кризис технико-гуманитарного баланса, характеризующий текущее информационное общество.

В статье рассматривается проблема соотношения онтологии и теории познания в трудах самарских философов позднего советского периода. Целью исследования является выявление локальной специфики самарской философской мысли в раскрытии системообразующей значимости проблемы условного единства бытия и мышления на уровне дистинктивного разграничения онтологических предпосылок и гносеологических перспектив методологической рефлексии в научном познании. Задачи исследования: 1) установить характерные признаки взглядов самарских философов на общеметодологическое значение проблемы соотношения онтологии и теории познания, 2) продемонстрировать методологическую востребованность теоретических установок в контексте философии науки, 3) обосновать применимость последних в режиме деятельностного подхода к социальной рецепции результатов. В ходе исследования применяются метод дистинкций, сформированный в онтогносеологии М.А. Лифшица, методы функционального анализа, диахронической реконструкции и нормирования мировоззренческой легитимации частнопредметного теоретического форматива. Показывается локальная специфика самарской философии эпохи развитого социализма. Предлагается анализ программы оптимизации научного познания на основе борисовско-духанинской методологии, привязанной к материалистическому решению основного вопроса философии (ОВФ). Исследуется значение теории стиля научного мышления, предложенной В.Т. Салосиным. Выявлены методологические основания и уровни рецепции социально-философской концепции М.С. Кветного. Делаются выводы о продуктивности самарского прецедента взаимодействия мировоззренческого и методологического аспектов в философии. Специфика решения самарскими философами проблемы единства бытия и мышления на основе марксистского понимания ОВФ заключается в том, что она рассматривается как методологическая проблема достижения логической непротиворечивости для выражения баланса между онтологическими предпосылками и теоретико-познавательными перспективами.

В статье дан аналитический обзор работ самарских исследовательниц Т.Н. Сосниной и Л.Б. Четыровой в области философии труда. Анализ проведен в контексте необходимости разрешения социальноэпистемологической ситуации «смерти труда» и актуализации потребности в переосмыслении содержания концепта труда. Данное тематическое направление исследований в Самаре открыто в 1970-е годы Т.Н. Сосниной, которая разработала философскую теорию предмета труда. В результате была зафиксирована собственная активность предмета труда, выделен предмет труда в системе духовного производства, намечена перспектива широкой интерпретации трудовой деятельности, включающей в себя духовную и управленческую составляющие. Методологический потенциал инструментария теории предмета труда в дальнейшем использован в рамках ноосферной парадигмы подхода для анализа потоков материального производства и жизненных циклов формирования продуктов природы и общества (труда). Учет активности средств и предмета труда позволил Т.Н. Сосниной показать картину мира в виде всеобщего соработничества. Предложенная Л.Б. Четыровой историко-культурная панорама представлений о труде позволила охарактеризовать его как духовно-практическую деятельность. Очевидное разнообразие духовной культуры общества естественным образом определяет множественность интерпретаций понятия труда. Особый интерес вызывает анализ концепта труда с позиций лингвоконцептологии, а также перспектива проработки образа труда в истории, мифологии, религии, философии, ином мировоззрении. На интеллектуальный вызов, предсказывающий «смерть труда», самарская философия ответила панэргонизмом – картиной мира, утверждающей тотальность труда. Трудовое миропонимание онтологизирует популярный концепт «труд бытия» и продолжает традицию эргодицеи, различные версии которой разрабатывали мыслители Серебряного века русской культуры.

Статья посвящена анализу метафилософской концепции Галины Егоровны Корявко (1944–2018) – доктора философских наук, профессора, выдающегося ученого и педагога, чья деятельность в Самарской области пришлась на 90-е годы ХХ века. Это были годы, тяжелые не только для государства в целом, но и для философии в частности, что было связано с кардинальным пересмотром отношения к марксизму, который в советский период рассматривался в качестве единственно истинного философского учения, а в постсоветское время по большей части скрывается за фигурой умолчания. Данное обстоятельство инициировало поиски новых, часто весьма далеких от марксизма интерпретаций смысла философской деятельности, природы философии, ее места в интеллектуальной культуре современной России. Практическая значимость подобных исследований определялась тем, что в новых условиях необходимо было в короткие сроки качественно перестроить преподавание курсов философии в российских вузах. Метафилософская концепция Г.Е. Корявко, созданная в конце 80-х годов ХХ века, была разработана, как и подавляющее большинство философских работ того времени, в контексте марксистской философской парадигмы, что в духовной атмосфере России последних 30 лет гарантировало ей практически полное забвение. В настоящей статье выявляются как сильные стороны подхода Г.Е. Корявко к пониманию философии, так и его спорные моменты; задача рассмотрения в целом – указать направление модернизации и нового прочтения данной концепции. Автор приходит к выводу, что концепция Г.Е. Корявко представляла собой одну из значимых и своевременных попыток осмысления концептуальных предпосылок кризиса общественного сознания в СССР в 80-е годы ХХ века, что предполагало существенную модернизацию советского марксизма с учетом новейших для того времени научных достижений, подготовивших вступление человечества в постиндустриальную и информационную эру. К сожалению, автору концепции не удалось диалектически реконструировать восходящее к Ф. Энгельсу понимание идеологии как ложного сознания, а также обосновать принципиальную необходимость господства качественно различных форм ложного сознания в любых исторических типах цивилизационных сообществ.

В статье сформулированы основные проблемы, формирующие исследовательское поле антропологии жертвы. Первая группа проблем связана с описанием фундаментального антропологического характера феномена жертвы и с попыткой ответить на вопрос, является ли жертвоприношение культурной универсалией, и если да, то на чем эта универсальность может основываться, какие прототипические формы жертвоприношения можно выявить и каким образом описать. Вторая группа проблем связана с задачей понимания того, как меняется феномен жертвы сегодня и какой антропологический смысл имеют эти изменения. В ситуации табуирования явного человеческого жертвоприношения можно говорить о появлении замещающих практик и возникновении аналогов, в которых структурные элементы классического ритуала распределены в пространстве и времени и представлены в ином порядке. В результате жертвы-пострадавшие выступают для современного общества аналогами священных жертв жертвоприношения и поэтому часто проходят через сакрализующие ритуалы и практики. Однако принципиально важным является вопрос о том, означает ли изменение структуры в распределенном жертвоприношении изменение социальных функций. И если эти изменения имеют место, то насколько сущностным является их характер, насколько глубоко затрагивают они само смысловое ядро антропологии жертвы. Третья группа проблем связана со сферой праксиса в классическом его понимании, т.е. представляет собой вопросы, касающиеся политических, экономических и этических импликаций, связанных с феноменом жертвы и аналогами ритуала жертвоприношения в современных обществах. Здесь невозможно избежать соотнесения современных дискурсов и практик с архаическими прототипами, а главное – описания трансформаций и изменения проблематики антропологического смысла жертвоприношения. Поскольку современное общество погружено в медиасреду, чрезвычайно важным является обсуждение влияния последней на эти процессы. В целом антропология жертвы как исследовательский проект позволяет посмотреть на многие острейшие социальные вопросы современности под новым углом зрения.

В статье анализируются возможности формального анализа композиции живописного произведения на основании классических определений понятия прекрасного и подходов вычислительной эстетики второй половины XX века. Статья носит характер постановки проблемы и отражает подход авторского коллектива к способу решения задачи формализации эстетического переживания в эстетике текста, т.е. в рамках анализа художественной композиции как формальной, упорядоченной в соответствии с системой синтаксических правил последовательности знаков. Методология определяется общей семиотикой, различающей семантику, синтаксис и прагматику знака; методами эстетического анализа, различающимися в зависимости от «эстетики авторского замысла», рецептивной эстетики и «эстетики текста»; методами компьютационистского анализа, связанными с нейросетевыми способами определения симметрии в изображениях. Рассматриваются предпосылки возникновения и современного состояния вычислительной эстетики как междисциплинарной отрасли знания. Анализ, проведенный с позиций как философско-эстетических и семиотических, так и сугубо технических, показал необходимость совершенствования методов вычислительной эстетики. Существующие методы, во-первых, не всегда дают возможность адекватно описать художественный объект, во-вторых, редуцируют эстетическое суждение, превращая его в суждение о внешних признаках предмета. Результат исследования выражен в тезисе о том, что усложнение текущих математических моделей и привлечение субъективных оценок экспертов позволит прийти к компромиссному решению, обеспечивающему развитие вычислительной эстетики как отрасли знания. Совершенствование математических моделей с учетом правил семиотики и субъективизма человеческого восприятия составляет актуальную задачу численного анализа эстетического живописного текста. Итоги исследования подтверждают классический тезис о невыводимости семантических и прагматических положений дел из синтактики. Делается вывод об актуальности задачи по поиску корреляций между извлекаемыми посредством нейросетевого моделирования осями и точками симметрии и эстетическим эффектом, сопровождающим восприятие живописного произведения классического искусства.

В статье представлен обзор регулярной Международной научной конференции «Лемовские чтения», посвященной научной фантастике. Конференция проводится с 2007 года кафедрой философии совместно с кафедрой русской и зарубежной литературы и связей с общественностью Самарского национального исследовательского университета имени академика С.П. Королева. В обзоре показана история конференции, сформулированы основные определения категории фантастического, предложенные в ходе работы, продемонстрированы темы, жанры и ключевые подходы, составляющие проблемное поле, перечислены наиболее авторитетные из постоянных участников. Лемовские чтения в настоящее время – международная площадка регулярного междисциплинарного диалога философов техники и футурологов, действующих инженеров и ученых, антропологов и социологов. Базовые принципы конференции – свобода выражения, профессионализм, стремление к синтезу разнородных систем – соответствуют представлению о фантастическом как действительном возможного и остаются неизменными.

Статья посвящена рассмотрению теоретического семинара В.А. Конева «Философия культуры» как культурного и философского явления. В статье проанализирована исследовательская программа семинара, ее основные научные принципы, а также дан обзор содержания ключевых сборников, опубликованных по итогам работы семинара. Теоретический семинар «Философия культуры» стал основой для формирования философского сообщества в Самаре. Благодаря постоянной работе теоретического семинара самарские философы оказались в ситуации принуждения к фундаментальным философским практикам – чтению и обсуждению философских текстов, полемике, диспуту. Чтение и обсуждение основополагающих текстов современной философии стало хорошей школой для многих самарских философов, позволило им прояснить или выработать заново свою методологическую позицию. Самарский теоретический семинар «Философия культуры» дает нам пример того, как возможно существование и развитие философии не только в России, но и в культуре в целом, как для философии жизненно необходима очень насыщенная среда философского общения, живой философской мысли.