В статье рассматривается классический парадокс этических теорий -«гильотина Юма», основанный на противоречии между сущим и должным в морали. В то же время богословское обоснование моральных принципов выводится из-под этой критики, ибо сакральные заповеди «по определению» совмещают в себе сущее и должное, преодолевая характерный для «секулярного мировоззрения» разрыв между бытием и долженствованием, и тем самым «проблема перехода от описания к оценке снимается». Современные пути снятия этого противоречия, выявленного Юмом, рассматриваются с нескольких точек зрения. Особое внимание уделяется аналогии между развитием этических и математических теорий, синергетическому подходу к формированию этики, а также этическому выбору, связанному с развитием цифровой реальности, перед которым вскоре окажется человечество. Синергетический подход можно рассматривать как построение моста «над пропастью двух культур - естественнонаучной и гуманитарной». Ныне стало ясно, что может существовать много логик, геометрий, вариантов анализа бесконечно малых и пр. Этика тоже может быть сконструирована, а затем воплощена в жизнь. Классический пример дает этический кодекс царя Ликурга. Разрозненные этические системы неспособны обеспечивать выживание человечества в экстремальных условиях. Наличие общих этических норм в глобальных кризисных ситуациях позволяет выжить многим. Без них погибли бы все. Истинное изумление вызывает то, что восемь фазовых переходов Дьяконова в человеческой истории, полностью совпадают с периодичностью, представленной в Откровении Иоанна Богослова - Апокалипсисе, где кризисы образно поименованы как «звери». А затем дана яркая картина трансформации цивилизации в некое постсингулярное состояние, выходящее за горизонт научного прогноза.

В философии XXI в. осуществляется поворот мышления в сторону его ориентации в первую очередь на человека как автора мысли, а не на природу, существующую независимо от нас и от процессов получения научного знания. Различие этих двух типов мышления (классического и неклассического) можно отчетливо увидеть в контексте противостояния философии У. Хьюэлла и принципиально иного характера научного исследования после научной революции начала прошлого века. В философии мышления XXI в. человек - существо социальное, на этом базируется социальная философия (социальная эпистемология). На законах мышления, а не законах природы основывается создаваемый нами окружающий нас искусственный мир. При этом обнаруживается, что проблемы, изучаемые как основные в обоих типах мышления, во многом совпадают. Например, неожиданная интерпретация основного вопроса философии: граница между вещью и мыслью становится малозаметной. Двумя этими разными путями можно прийти к одному и тому же результату. У Хьюэлл отыскивает общие для группы вещей черты. В социальной философии нас интересует, чем эти вещи отличаются друг от друга. Ни одна идеализация никогда не соответствует действительности полностью, всегда что-то в ней не учитывается. Мыслитель выбирает из реального мира определенные черты, строит на их основе систему мысли, которая объясняет все, но каждая система делает это по-своему. На примере диалога философии Хьюэлла и социальной философии наших дней в статье предпринята попытка показать разные способы формирования идеализаций действительности.

Статья посвящена проблеме «сакрального времени» и соотношению между сакральным, временем и историей. Отправляясь от полемики с популярной концепцией Мирчи Элиаде, согласно которой сакральное время является противопоставленной профанной длительности архетипической вечностью, автор указывает на частный характер этой концепции и рассматривает несколько других с целью показать, насколько по-разному может решаться эта проблема, в частности, у различных французских социологов и теоретиков сакрального. Так, у Дюркгейма место сакрального времени занимает тотальное время, понятое как социальный цикл, который подавляет и вбирает в себя индивидуальные циклы. В теории жертвоприношения Юбера и Мосса сакральное воспроизводится в ритуале, а сам он основывается на естественных циклах, смене времен года. Взгляды Батая на темпоральное и историческое измерение сакрального постоянно менялись, так что если в конце 30-х гг. ХХ в. он апеллировал к ницшевскому времени «вечного возвращения», то в поздних своих работах противопоставлял безвременье сакрального профанной длительности, которая оформляется в полагании орудия труда и связанной с ним дистанции между целью и средством. Кайуа отождествлял между собой смыслы архаического праздника и современной войны, указывая на эволюцию сакрального в истории, а Жирар рассматривал сакральное время как циклические «петли», возникающие во времени обыкновенном, а также считал, что христианское откровение лишает сакральное его силы, ускоряет течение времени и неуклонно движет историю к апокалипсису. Все это позволят автору сделать вывод об относительности концепта сакрального времени и релятивизировать его в качестве исследовательского инструмента.

Мультиагентные системы (МАС) - это технология, основанная на распределенных вычислениях, предназначенная для эмуляции сложного эмерджентного поведения множества агентов на основе различных механизмов обратной связи. Философский интерес к ним связан, во-первых, с когнитивными свойствами отдельных агентов и системы в целом; во-вторых, с возможностями моделирования сложного социального поведения и, возможно, более глубокого понимания социальности как таковой. Главная проблема - в какой степени мультиагентные модели соответствуют моделируемой реальности. Поскольку они представляют собой вычислительные системы, необходимо рассмотреть общую теорию вычислений и их онтологический статус; определить, каким образом вычислительные процессы формируют правилосообразные системы, состоящие из множества когнитивнонагруженных агентов; сделать правдоподобные предположения относительно закономерностей эволюции таких систем в естественных и искусственных условиях. Особое внимание уделяется в статье гипотезе ограниченной рациональности агентов или, что то же самое, их когнитивной ограниченности, что делает необходимым использование аппарата эпистемической логики для формализации процессов в МАС. Полученные результаты дают дополнительные аргументы в пользу известного философского тезиса: высшие когнитивные способности определяются и объясняются сложной социальной организацией их носителей.

В статье рассматривается проблема познаваемости будущего, в первую очередь - социального в сопоставлении с будущим природных объектов. Эта проблема формулируется в виде дилеммы: будущее должно познаваться или будущее должно созидаться? Идея конструктивного характера знания о будущем рассматривается в двух возможных интерпретациях. Во-первых, в виде частного случая конструктивистской трактовки познания, согласно которой на основании информации о прошлых и текущем состоянии объекта произвольным образом конструируются различные картины будущего. Во-вторых, в форме праксиологического вопроса о том, каким должно быть деятельностное отношение к будущему, прежде всего к будущему социальных объектов - познавательным или созидательным. Показывается: в первом случае - возможность понимать познание будущего с точки зрения эпистемологического реализма, во втором - необходимость обеих деятельностных позиций в отношении к будущему и несводимость познавательной позиции к созидательной. В то же время эксплицируется, что дилемма прогнозиста отражает проблематичный характер прогнозирования в условиях происходящей в последние десятилетия трансформации научной рациональности и содержания позиции здравого смысла.

Разумная природа человека оказывается в философии Просвещения результатом сведения человеческого существа и его проявлений к комплексу природных импульсов, когда все прежние нормы восприятия, рефлексии, влечения, действия и моральные принципы, которые лежат в их основании, отменяются, прекращая свое действие в свободном самоэкспериментировании человека. Идея монархии обесценивается, когда ее подданные превращаются в аргументаторов общественного блага на основе слепого республиканского согласия об ограничении эгоизмов (Робеспьер) и прозопопеи свободы, дающей нации иллюзию самоуправления. Переосмысление революционного момента как волевого самоутверждения романтического духа связано у Толстого с поэтикой романа «мировой воли», с открытием эволюционного момента в аффективно-рефлексивной динамике сознания героя, в ограничивающем свидетельстве повествователя и авторском горизонте поступательного движения к воплощению цели историчeского процесса, что создает режим убеждения в необходимости сосуществования c другими соучастными сознаниями. Революционно-эволюционный рефлекс Толстого связан c монотеистской прозопопеей кенозиса божественного. Из художественного виденья смысловых связей эволюционного мира рождается учительский рефлекс Толстого. Для Толстого революция -момент бессмысленного насилия, имеющего целью устранение совокупного зла мира. Концептуальной основой литературной культуры как художественно-идеологического форматирования реактивных сознаний у Толстого является бесконечное стремление к самоограничению.

В середине 70-х британские консерваторы-интеллектуалы пришли к необходимости обновления консервативной идеологии, что представляло собой реакцию на либерализацию консерватизма и господство левых идей в академической среде. Роджер Скрутон был одним из тех, кто поставил своей задачей формулирование консервативной догматики в противовес пренебрежительному отношению консерваторов к идеологии и традиционному для них отказу от теоретизирования. Главная трудность такого начинания заключается в том, что консерватор вынужден провозглашать идеи, которые широкой публикой считаются давно устаревшими. Поэтому Скрутон не только выдвигает и отстаивает определенный набор идей, но и выступает за установку по отношению к реальности в духе философии «как если бы». Ее суть состоит в том, чтобы представлять себе, каково это - вести определенный образ жизни, который в действительности нам сложно повторить, а также чтобы, возможно, проникаться симпатией к этому образу жизни и связанным с ним традициям. Центральным для такой философии является понятие воображения, которое может считаться одним из ключевых для понимания перспектив современного консерватизма, поскольку позволяет лучше понять ресурсы убеждения, имеющиеся в его арсенале. Апелляция к воображению является одним из элементов риторики Скрутона, позволяющим консервативному убеждению быть высказанным, но не противоречить при этом духу консерватизма, всегда недоверчивому к догматике. Автор утверждает, что с точки зрения Скрутона потенциально вредны не артикулированные убеждения, а фантазия, которую Скрутон отличает от воображения.

Андре Конт-Спонвиль - французский философ-эссеист, размышляющий над проблемами морали и жизненной мудрости. Разрабатывает концепцию эго-философии - учения, основывающегося на анализе субъективного экзистенциального опыта человека. В качестве исходной очевидности сознания и точки опоры для философского рассуждения называет чувства тревоги, отчаяния и страдания. Ego обладает бытием, это субъективная реальность, которая открывается человеку в результате свободного и творческого восприятия мира. Это знание всегда уникально, ситуационно, не поддается формализации и унификации, поскольку является результатом личного отношения человека к абсолютному. Эго-философия не является традиционной научной дисциплиной, обобщающей конкретные факты и формулирующей теории. Эго-философия изъясняется на общедоступном языке и обращается ко всему человечеству. Это - искусство жизненной мудрости, указывающее личности путь к подлинным идеалам, позволяющее обрести достоинство и счастье, освободиться от соблазнов и страстей. Конт-Спонвиль обосновывает этическую концепцию, согласно которой, в условиях кризиса традиционных представлений о нравственных нормах человек должен стремиться заполнить пустоту мира собственной творческой энергией, придать жизни смысл, утверждать позитивные ценности. Философ создает учение о добродетелях, ведущую роль в котором отводит возвышенной любви (агапе) как апофеозу великодушия и милосердия. В области политики Конт-Спонвиль придерживается позиции социо-либерализма. Признавая экономическую эффективность рыночных отношений и принципа свободы действий, философ считает, что логика экономической активности не совпадает с социально значимыми задачами и этическими ценностями. Для того чтобы общество развивалось гармонично, необходимо создание социального государства и надежных политических институтов, обеспечивающих соблюдение принципов гуманизма, высокой культуры и справедливости.