В статье рассматриваются различные аспекты исторического опыта построения социализма с китайской спецификой. Несомненный успех этого опыта поставил перед философией истории целый ряд принципиально новых задач методологического и теоретического характера. В статье излагается отношение к социализму с китайской спецификой в современных российских исследованиях. Подчеркивается многообразие существующих точек зрения: либеральной, технократической, социалистической. В центре внимания автора находится некапиталистический путь развития Китая. Переход к социализму с китайской спецификой явился вместе с тем и восстановлением движения по утерянному ранее в результате колониальной агрессии национальному (цивилизационному) пути развития. Автор предпринимает попытку переосмысления с марксистских позиций мир-системного анализа с тем, чтобы найти пути и способы теоретического соединения формационного и цивилизационного подходов для современного развития марксистской теории общества и его истории. Это соединение возможно, по убеждению автора, лишь через использование мирсистемного анализа, позволяющего раскрыть гораздо более сложную логику исторического процесса XXI в. по сравнению с классической формационной логикой К. Маркса и тем самым найти способ органического соединения этих двух подходов в рамках марксистской теории. Все сказанное позволяет автору считать доказанным положение о существовании в теоретическом плане, по крайней мере, двух типов социализма. Западный, или европейский, социализм вырастает из зрелых капиталистических структур общества. В незападном социализме важнейшие смыслы ему придает историческая (цивилизационная) традиция. Но при этом сохраняется и воспроизводится формационная природа социализма как такового. Незападный социализм на современном этапе мирового развития способен рационально использовать в своих целях достижения современного капитализма, особенно в сфере науки, технологии, управления. В статье обосновывается положение о том, что незападный социализм имеет в XXI в. большие перспективы с точки зрения дальнейших радикальных преобразований в обществе формационного характера.

В статье рассматривается содержание китайской дискуссии 1935 г. о строительстве «собственной культуры» и ее влияние на последующее движение «китаизации». Проанализировано содержание «Манифеста строительства китайской собственной культуры», призывавшего к избирательному подходу по отношению как к китайской, так и к западной культуре ради того, чтобы политика, общество и мысль Китая смогли вновь обрести национальное своеобразие. Компромиссное предложение «не держаться за старое» в китайской культуре и не «следовать слепо» западной культуре вызвало критику со стороны приверженцев вестернизации. Ху Ши истолковал идею «китайской собственной культуры» как воплощение старого тезиса о совмещении «китайской основы и западного применения». Он исходил из того, что сила инерции традиционной культуры очень велика, и потому тревога по поводу исчезновения национальных особенностей из жизни общества является необоснованной. С опорой на китайские первоисточники в статье показано, что в ходе дальнейшей полемики произошло смещение центра внимания из сферы культуры в область социальноэкономического развития и международных отношений. Сторонник «строительства собственной культуры» Тао Сишэн призывал «полуколониальных китайцев» выступить против капиталистической агрессии, создать национальную мысль, взять Китай в качестве исходной точки при оценке всех событий и тенденций. Для него приоритетами были независимость и суверенитет, противодействие экспансии капиталистических держав, организованное и плановое продвижение Китая вперед. Подчеркнутое внимание к факторам времени и места демонстрировало, что рассуждения о «собственной культуре» не были оторваны от практики. В обобщенном виде потребности Китая были сведены к улучшению жизни народа, развитию экономики и обеспечению выживания нации. Переход от обсуждения строительства культуры к проблемам государства происходил на фоне роста потребности в национальной консолидации в преддверии конфликта с Японией. Предвоенная дискуссия о «собственной культуре» укрепила позиции китайского национализма и культурного консерватизма. В конце 1930-х гг. китайские марксисты развернули свое движение китаизации, которое помогло преодолеть разрыв между иностранной теорией и китайской практикой, найти путь к позитивному осмыслению китайской специфики. Сделан вывод, что в современном Китае актуальность идей «строительства собственной культуры» обусловлена ростом внимания к сохранению субъектности и независимости китайской культуры в эпоху быстрого экономического развития и продвижения к цели национального возрождения.

В статье рассмотрены главные научные работы по теме китайкой философии, написанные в СССР и России с начала 50-х гг. XX до начала XXI вв. До 80-х годов китайская философия освещалась советскими учеными в идеологическом ключе, учения древнекитайской философии классифицировались ими по критериям материализма и идеализма. Специфика китайской философии, особенно традиционной, не была успешно раскрыта в исследовательской работе этого периода. С начала 80-х гг. особое внимание уделялось главным учениям, таким, как конфуцианство, даосизм, буддизм и др. В частности, в 80-е гг. Институтом востоковедения АН СССР были изданы сборники «Конфуцианство в Китае. Проблемы теории и практики», «Дао и даосизм в Китае», «Буддизм и общество в странах Центральной и Восточной Азии». В начале XXI в. в первом томе шеститомной энциклопедии «Духовная культура Китая», вышедшей под редакцией М.Л. Титаренко, А.И. Кобзева и А.Е. Лукьянова, освещалась история китайской философии с древнейших времен до наших дней. Автор статьи, будучи руководителем проекта по переводу этой энциклопедии на китайский язык, показывает на конкретном материале, что российское китаеведение полностью освободилось от старых шаблонов и приблизилось в этой энциклопедии к пониманию самой сути древнекитайской философии. Автор приходит к заключению, что в эпоху глобализации, в условиях постоянно углубляющегося межкультурного диалога, становится необходимым не ограничиваться собственным восприятием своей традиции, а впитывать интерпретации исследователей, принадлежащих к другим традициям.

В статье рассматривается философская составляющая китайского проекта гармонизации культур, продвигаемого современными Институтами Конфуция. В поле внимания автора – формирование конфуцианской культуры Дао, создание Конфуцием (551–479 до н.э.) первой китайской философской школы, а также словарь универсалий конфуцианской культуры. В конфуцианстве на основе архетипа культуры Дао построена модель «малого благоденствия» (сяокан). Эта модель предполагает реализацию пяти программ: внешнеполитической глобальной программы (умиротворение всех четырeх сторон света вокруг Срединной Страны), культурной программы (Срединная Страна избирается местом встречи всех народов), внутриполитической столично-правительственной программы (успокоение и интеграция внутренних уделов вокруг Столицы Срединной Страны), моральноэтической программы (душевное равновесие и спокойствие людей Срединной Страны), программы государственного единства (обеспечение целостности Срединной Страны). Ключевую роль в проекте сяокан играет совершенствование человека, достижение гармонического равновесия физических и умственных достоинств, формирование личности цзюнь-цзы как идеала человека будущей цивилизации. Хотя понятие сяокан фигурировало в отдельных средневековых трактатах эпох династий Цзинь (265–420) и Сун (960–1279), на авансцену китайской истории сяокан возвращается в конце ХIХ в. в период движения за модернизацию страны. Сяокан трактуется реформаторами Китая, в частности Кан Ювэем, как необходимый этап построения общества датун (великого единения). «Архитектор китайских реформ» Дэн Сяопин ввел понятие «семьи умеренного достатка» (сяокан чжи цзя) в качестве концептуального определения сяокан «четырeх китайских модернизаций». Реализуемый Китаем в настоящее время проект «создания содружества единой человеческой судьбы» основан на конфуцианском видении развития общества и мира. В 1994 г. в Китае была создана Международная конфуцианская ассоциация, и с 2004 г. началось разворачивание сети Институтов Конфуция по всему миру. В заключении делается вывод о том, что конфуцианская культура имеет надэтническое значение, потому что открывает перспективу нового типа глобализации, когда культуры, сохраняя своеобразие, но при этом согласовываясь по архетипам, формируют единую общечеловеческую парадигму.

Базовое понятие китайской культуры – понятие «лица» – сегодня остается одной из наиболее дискутируемых тем в философии, китаеведении, культурологии, этике. Главными методологическими трудностями автор считает проблему «перевода» реалий китайского сознания на язык европейского дискурса, вопрос о том, как европейское мышление может трактовать такие концепты, для которых нет аналогов в неазиатском мирочувствии и мировоззрении. Эта проблема понимания реалий чужого сознания осложняется и тем, что с определенной долей уверенности можно утверждать: сегодня не существует общего мирового научного поля социально-гуманитарных исследований; азиатские, евроамериканские и российские китаеведческие штудии при наличии международных контактов и прилежном изучении иностранных языков на самом деле не составляют общего круга изысканий. И при всех заверениях в стремлении к научной объективности, толерантности и равном уважении к научным школам разных стран эти штудии нередко страдают евроцентризмом или, напротив, китаецентризмом. Настоящая статья посвящена анализу основных положений недавно опубликованной книги Ф. Фукуямы об идентичности в приложении к дискуссиям о содержании концепта китайского «лица». Автор статьи представляет краткий авторский анализ понятия «сердца» в христианстве, которое во многом сформировало европейское понимание личности и идентичности, и описание «сердца» в даосско-конфуцианском менталитете, базовом для китайцев. Рассматриваются методологические основания идей американского философа. Демонстрируется некорректность евроцентристских и американоцентристских критериев оценки «лица» и личности в Китае. Показано, что традиционное понимание китайского сознания в качестве коллективистского и противоположного европейскому как индивидуалистическому является не более чем клише. Китайское «лицо» требует иного методологического подхода, релевантного не эпистемологическим представлениям европейца, а предмету самого исследования.

Издательством «Наука – Восточная литература» опубликована давно ожидаемая отечественной синологией и литературными кругами книга «Мэнцзы» из конфуцианского философского корпуса «Сы шу» («Четверокнижие»). Автор монографии – известный российский китаевед И.И. Семененко, издавший уже целую серию работ по духовной культуре Китая. Предлагаемая читателю книга содержит перевод собственно оригинального текста «Мэнцзы», впервые выполненные переводы двух канонических комментариев Чжао Ци и Чжу Си, а также два историко-философских очерка И.И. Семененко, объединенные в Отдел I «“Мэнцзы” и китайская экзегеза». Издание научно оснащено и снабжено хронологией герменевтической традиции «Мэнцзы», солидной библиографией и справочными указателями имен и терминов. Высокий профессионализм позволил автору плодотворно сочетать историко-философскую аналитику с данными смежных дисциплин – мифологии, филологии, истории. Как переводчик автор глубоко погружен в смысловую ткань текста, вместе с тем уделяет значительное внимание к обширным комментариям. Надо сказать, что традиционная китайская философия вплоть до начала XX в. развивалась именно в форме комментариев к классическим сочинениям древности. До последнего времени канонические тексты древней классики в качестве объекта комментирования доминировали в современных историкофилософских работах как в самом Китае, так и вообще в зарубежной синологии. Лишь во второй половине 80-х годов ХХ в. начинает формироваться новое направление – изучение собственно китайской экзегетической традиции. И.И. Семененко – один из немногих исследователей, которые избрали предметом изучения комментарии, сделав их специальным историко-философским объектом изучения.

Развитие философии права представлено в учебнике А.П. Любимова в единстве мировоззренческих основ, теоретического содержания и программных требований. Учебный материал подводит читателей к изучению философии права как самодостаточной научной и учебной дисциплины, не являющейся исключительно продуктом неких логических умозаключений за письменным столом, соединяющих фрагменты философии и правоведения. Философия права, понуждая к философскому осмыслению сущности права, причин его возникновения и связи с другими явлениями духовной жизни, исследованию соизмеримости сформулированных кодифицированных правовых положений с лежащими в их основе идеями и ценностями, является органичным продолжением традиций философско-правовых исследований Античности и Западной Европы конца XVIII – середины XIX вв., нашедших свое отражение и преломление в современных реалиях. Все это коротко, но очень емко, всеобъемлюще и практически энциклопедически представлено в материалах настоящего учебника.

90-летие со дня рождения Д.И. Дубровского.