В статье выдвигается идея о том, что современная философия существует не как онтология, а как антропология. Согласно авторской позиции, вопрос о том, что есть бытие, зависит от ответа на вопрос о том, что есть человек. Анализируя спор между М. Фуко и А. Бадью, автор показывает, что первым в европейской философии вопрос о человеке самом по себе поставил И. Кант, тем самым установив антропологический стиль мышления в философии. Исходя из этой мысли Канта, в статье обосновывается гипотеза о том, что humanitas человека заключено в его hallucinatas. Определяя таким образом человеческое в человеке, автор вводит в философский дискурс такие понятия, как «галлюценоз» и «взрыв галлюцинаций». Под галлюценозом понимается сообщество грезящих людей, а под взрывом галлюцинаций – первичная самопрезентация человека, представленная в наскальной живописи эпохи позднего палеолита. Особое внимание автор уделяется идее двойной инверсии человека, выдвинутой в русской философии Б.Ф. Поршневым и Ю.М. Бородаем. Двойная инверсия интерпретируется, с одной стороны, как появление самосознания, а с другой – как событие речи. Развивая мысль о том, что сознание и интеллект радикально разорваны в современном человеческом действии, автор делает вывод

о том, что интеллект обеспечивает жизнь животного в пространстве, тогда как сознание – жизнь человека во времени. По мнению автора, галлюцинировать – это и означает не что иное, как жить во времени. В статье доказывается, что органический интеллект и интеллект человека имеют различные сенсориумы; искусственный же интеллект не имеет своего сенсориума и в этом смысле не существует.

В статье обсуждается манифест Московской антропологической школы о приоритете галлюцинаций в процессе антропогенеза. Тревожная ситуация, в которой оказалось современное человечество, заставляет ждать чего-то подлинного и крепкого, но такова природа философии: она не всегда позитивно оценивает «дух времени». Ее задача – поиски автопоэзиса, наблюдение общества за самим собой, за недостатками, мешающими его развитию. С этой точки зрения галлюцинаторная теория Ф.И. Гиренка вполне оправдана и актуальна. История цивилизации обычно представлена как история открытий и побед разума над неразумным. История страхов и заблуждений, которые не только не остались в прошлом, но почему-то снова возвращаются, освещена намного хуже. Поэтому программа Московской антропологической школы далеко не маргинальна, а наоборот, актуальна. Она развивает традицию инверсионной антропологии, которую заложил еще первый русский критик дарвинизма Н.Я. Данилевский. Развитием этой антропологической традиции в частности стала концепция Б.Ф. Поршнева, а также исследования таких современных авторов, как Ю.М. Бородай и В.А. Подорога, при этом каждый по-своему, внесли  вклад  в  критику  эволюционизма  и  редукционизма.  Концепция Ф.И. Гиренка напоминает шизоанализ, но без влияния марксизма, как у Ж. Делеза. Все это дает повод для обстоятельного философского обсуждения манифеста. Между тем доклады и дискуссии относительно теории Ф.И. Гиренка показали, что не все участники смело готовы вступить на путь, указанный юбиляром, и ограничились экскурсами в теологию. Это, по заключению автора статьи, само по себе указывает на то, что галлюцинаторная и мессианская антропологии дополняют друг друга.

В статье рассматривается вопрос о критериях подлинной человечности в контексте нравственной парадигмы русской философии. Показано, что в русской философии этика и антропология неразличимы, поскольку вопрос о человеке решается преимущественно в нравственном ключе. В центре внимания находится проблема взаимоотношения веры и совести, которая в контексте русской философии поставлена и решается иначе, чем в западноевропейской. В качестве примера приведен концепт «устранения этического», являющийся основополагающим для экзистенциальной философии С. Кьеркегора. Преодоление этического рационализма подвигом веры («поступок» Авраама) составляет сущность подлинной христианской этики. Вера подвергается искушению этикой, требующей от человека не безумной веры, а разумного поведения, согласно общепринятым канонам социальной морали. Конфликт экзистенциальной веры и социальной этики – основное противоречие, отмеченное С. Кьеркегором. Реконструируя некоторые идеи Ф.М. Достоевского, Н.А. Бердяева и др., автор статьи показывает, что в контексте русской философии пограничная ситуация – это не столько предстояние смерти, сколько нравственные муки совести от зла и неправды, творящихся в мире, характерные для таких разных людей, как В.С. Соловьев и В.М. Шукшин. Это в значительной мере модифицирует понятие экзистенциального, которое в контексте русской философии является синонимом глубинной нравственной рефлексии. Обсуждая философско-антропологическую проблематику в условиях «постчеловеческой угрозы», автором предлагается понятие «совестливая вера», которое может выступить в качестве минимальной антропологической единицы, поскольку именно совесть, взывающая к личной нравственной ответственности, обнажает нравственное ядро личности, тем самым конституирует человеческую исключительность.

В статье автор анализирует двойственность как фундаментальный антропологический принцип, лежащий в основе понимания того, что такое человек. Выявляется идейная преемственность антропологических проектов внутри русской философии, а также обращается внимание на важнейшие различия в контексте данного вопроса между русской и европейской мыслью. Философия Ф.И. Гиренка рассматривается как уникальный проект современной мысли, отличающийся от других самобытностью и оригинальностью. Анализ этого проекта проводится на основании монографий философа, которым присущи лаконичность, доступность и смысловая наполненность. В статье исследуются и философские проблемы, в понимании которых может помочь осмысление двойственности как основного антропологического принципа. Утверждается, что, анализируя взгляды мыслителей на проблему человека, в частности Ф.М. Достоевского и Ф.И. Гиренка, следует учитывать их преемственность, оригинальность и востребованность в действительности. В статье раскрывается подход к проблеме человека в предшествующей и современной русской философии. Анализируются последствия исключения проблемы из философской мысли на примере европейской философии, а также указывается на насущную необходимость возвращения к исследованию этой проблемы в поле философского дискурса. Акцентируется внимание на возможности оценки перспектив развития общества в целом при помощи идей Ф.И. Гиренка. Выявляется поле возможностей для развития самобытной русской философии, так необходимой в современной действительности. Автор обосновывает, что русская философская антропология дает возможность русской мысли развиваться в оригинальном ключе и занять свое особое место в современной философии.

В статье рассматриваются ключевые проблемы современной философской антропологии и выделяются три базовых вопроса, посредством ответов на которые выявляются особенности разных философских течений, в частности в свете этих вопросов автором показывается позиция Московской антропологической школы (МАШ). Первый вопрос связан с определением человека. Классическая мысль, очарованная разумом, понимала человека как разумное существо, но сегодня вместе с разочарованием в возможностях разума, ставится под угрозу и уникальность статуса человека в мире. МАШ подвергает сомнению понимание человека как разумного животного и предлагает свой взгляд, представляя человека галлюцинирующим существом, поскольку данная стратегия, с одной стороны, обладает большим объяснительным потенциалом, решая вопрос о возможности вторичных форм чувствования (чувство реальности, чувство времени, чувство самого себя), с другой стороны, сохраняет за человеком своеобразие, отличая его как от животных, так и от искусственных технических систем. Следующий вопрос, раскрываемый автором в статье, посвящен проблеме свободы. Современное мышление преимущественно отождествляет свободу с вариативностью выбора (в потреблении экономических благ, в преобразовании собственной телесности и т.д.). МАШ предлагает иное понимание свободы, в центре которой субъект, обладающий субъективностью и возможностью самоопределения. Кроме того, открытость человека и его способность к преодолению границ в современной философии трактуется как возможность пережить опыт нечеловеческого, трансгуманистического; в рамках МАШ разрабатывается концепция человека обратной перспективы, т.е. человека, у которого внутренний опыт доминирует над внешним. Наконец, третий вопрос посвящен пониманию природы и экологии. «Зеленая» повестка навязывает радикальные технологические и социальные решения, равноправие человеческого и животного. Альтернативным подходом является концептуализация Софии, предполагающая соборность всех творений вместо интеграции человеческого и различных форм нечеловеческого.

В статье проводится сравнительный анализ философских и эстетических взглядов английского поэта, философа Сэмюэля Тейлора Кольриджа и русского философа Николая Онуфриевича Лосского на проблемы теории познания и эстетики. Исследуются сходства и различия в их понимании искусства, музыки, способности воображения и интуиции. Показывается, что оба мыслителя рассматривали философию искусства как источник познания человеческой природы. В статье анализируется концепция С.Т. Кольриджа об органическом единстве искусства как живого, развивающегося явления, которое превосходит отдельные художественные направления. Внимание уделяется взглядам поэта на творческий процесс, роль воображения в создании художественного произведения, роль искусства в человеческом опыте. Рассматривая теорию искусства Н.О. Лосского, в статье показывается, что взгляды русского мыслителя на музыку тесно связаны с его философской доктриной интуитивизма. Интуиция позволяет субъекту непосредственно воспринимать предмет в его первоначальной форме. Лосский различает три формы интуиции (чувственную, интеллектуальную и мистическую) и две сферы познания (мир и Сверхмир). Чувственная и интеллектуальная интуиции функционируют в мире, в то время как мистическая – открывает путь к проникновению в Сверхмир (Царство Божие). Музыка выступает фундаментальным компонентом философской доктрины Лосского, согласно которой неразрывное единство свойств музыкального тона является символом органической целостности явлений в мире. В заключение демонстрируется, что философские и эстетические концепции Кольриджа и Лосского вносят вклад в развитие философии искусства, способствуя укреплению взаимосвязи различных сфер человеческого творчества и преемственности культурных эпох.

Философия Ф.И. Гиренка – особое, уникальное явление в истории отечественной мысли последних десятилетий.

Федор Иванович Гиренок отметил свое 75-летие докладом, в котором дал отчет о своих занятиях философской антропологией и о результатах Московской антропологической школы (МАШ), которая сложилась под его руководством на кафедре философской антропологии философского факультета МГУ, открытой более 30 лет назад.

Философия Гиренка – это поэзис всего в прикосновении к «нечто» и «Кто». Это дление сокровенной паузы, в окрестностях которой всякий раз ведутся поиски «где». В испытании слова на пути к Слову.

25 марта 2023 года на философском  факультете  МГУ  имени М.В. Ломоносова состоялась Международная научная конференция «Московская антропологическая школа: новые идеи в философии», приуроченная  к  юбилею  профессора  Федора  Ивановича  Гиренка. В ней приняли участие докладчики из России, Белоруссии, Франции, Великобритании, а также слушатели из различных вузов, культурных, государственных учреждений и бизнес-организаций России и зарубежья. На конференции были исследованы фундаментальные проблемы философской антропологии, представлены современные стратегии понимания человека и перспективы их развития, показаны достижения Московской антропологической школы в разработке концептов современной философии. Среди предложенных антропологических стратегий, по мнению автора, следует выделить сингулярную философию, событийную антропологию, синергийную антропологию, мессианскую антропологию, антропологию молчания, антропологию сказа, сетецентричный антропоцентризм. Ключевыми, пронизывающими все рассуждения на конференции оказались вопрос о соотношении человеческого и нечеловеческого в человеке и связанная с ним проблема соотношения сознания и искусственного интеллекта. Указывая на исключительность человеческого существования, участники обращались к феноменам морали, поступка, смыслопорождения, воображения, внутренней жизни, самовоздействия и самонесовпадения человека, его двойственности и необъективируемости. Обсуждался тезис о том, что если искусственный интеллект определен алгоритмической функцией, то сознание человека – расширением реальности посредством учреждения ценностей и целей. Особое внимание на конференции было уделено проблеме языка, в частности дихотомии слова и образа, знака и молчания, а также возможности их синтеза в речи и символизации социальных практик.

XIX  Международные  Панаринские  чтения,  состоявшие  23  декабря 2021 года, были посвящены памяти профессора кафедры философии политики и права философского факультета МГУ имени М.В. Ломоносова Расторгуева Валерия Николаевича (1949–2021), который на протяжении многих лет был организатором и инициатором чтений. В настоящем обзоре кратко описана история возникновения Панаринских чтений, которые впервые состоялись в 2003 году – в год смерти известного русского философа и политолога Александра Сергеевича Панарина. К настоящему моменту конференция имеет статус международного форума. Основной площадкой для проведения чтений с 2008 года является кафедра философии политики и права философского факультета МГУ имени М.В. Ломоносова. В статье освещены основные выступления пленарного заседания конференции, центральной темой которого была национальная идентичность России в условиях стратегической нестабильности. В более чем двух десятках пленарных докладов, представленных учеными и политиками, публицистами и богословами из разных стран, были отмечены как сложности и препятствия, с которыми сталкиваются современные государства, пытающиеся сохранить национальную идентичность, так и важность пристального внимания научного сообщества и представителей власти к данной проблематике.

В рецензии   проведен   анализ   монографии   П.Н.   Кондрашова «Девять мифов о философии Карла Маркса: от демифологизации к реконструкции изначальных идей». Показано, что при всех достоинствах   монографии   автор   использует   чрезмерно   широкое   понятие мифа: как распространенное в тех или иных группах искаженное представление о философии Маркса. Эти искажения, как утверждается в рецензируемой работе, связаны в первую очередь с приписыванием Марксу того, чего он не писал, а также с вырыванием его фраз из контекста и их дальнейшей переинтерпретацией в противоположные по смыслу суждения. Однако автор монографии лишь частично документально подтверждает существование и распространенность анализируемых искажений. Таким образом, автор в меру собственного понимания «степени распространенности» этих искажений получает практически   неограниченную   возможность   записывать   в   мифы о философии Маркса как настоящие мифы, имеющие хождение в массовом сознании, так и спорные интерпретации, известные узким кругам специалистов. Учитывая все это, разоблачение «мифов», которые  в  большинстве  случаев  к  мифам  можно  отнести  лишь  с очень большими оговорками, превращается в обычную критику ревизионизма и иной «буржуазной идеологии и пропаганды». Автор во  многих  случаях  «реконструирует»  необходимые  ему  «мифы о философии Маркса», чтобы впоследствии, опровергнув их, в очередной раз актуализировать собственные интерпретации спорных моментов философии Маркса. Именно позитивное изложение реконструированных во многих случаях идей немецкого философа является основной заслугой автора, тогда как постановка вопроса об этом как о демифологизации, скорее, способна сбить с толку.