Введение в рубрику. Журнал «Философские науки» открывает новую рубрику «Идеология и стратегия развития России». В этой рубрике будут опубликованы социально-гуманитарные статьи и философские дискуссии и размышления, материалы круглых столов и конференций, посвященные проблемам формирования идеологии России, способной ответить на многочисленные вызовы, стоящие сегодня перед российским обществом и государством. Эти статьи призваны стимулировать размышления и дискуссии широкой научной общественности об основах и принципах идеологии нашей страны, которая бы учитывала цивилизационные, исторические и культурные особенности России, традиции и совокупность духовно-нравственных ценностей, во многом формирующих национальное самосознание российского народа, определяющих результирующий вектор развития общества, и стала бы фундаментом для возведения новых социально-политических, финансово-экономических, военно-политических конструкций в целях обеспечения национальной безопасности страны, планомерного, методичного и устойчивого развития России в современных сложных и быстро изменяющихся условиях. 

В статье рассмотрены цивилизационные и социально-политические основания российской идеологии, соответствующей современным глобальным изменениям и вызовам. Показано ее фундаментальное значение как ориентира и вектора развития России в условиях происходящих глубоких внутренних и международных трансформаций, формирования многоцивилизационного и полицентричного мирового порядка. Обращено внимание на ключевую роль сочетания в идеологии традиционных ценностей российской цивилизации и ценностей инновационного развития. Утверждается, что принципиально значимы для современной России меры по движению к социальной справедливости, борьба с бедностью и чрезмерным имущественным расслоением, противодействие попыткам навязать зависимую модель социально-экономического и политического развития. Сформулировано положение о том, что необходимыми составляющими российской идеологии являются интеллектуальное, духовное и нравственное развитие каждого человека, его образование и совершенствование на протяжении всей жизни, формирование человека-творца, а не человека-потребителя, а также активное противодействие нравственной, интеллектуальной и физической деградации детей и молодежи. Сделан вывод о том, что сегодня российская идеология должна базироваться на преемственности и единстве разных периодов истории страны, в частности дореволюционного, советского и постсоветского. Преемственность состоит прежде всего в борьбе за независимость и суверенитет, в защите семьи, нравственности и культуры, в стремлении к социальной справедливости. В заключение автор делает вывод, что формирование и развитие современной российской идеологии может иметь ключевое значение не только для внутренней консолидации общества, но и для становления нового, более справедливого мирового порядка, поскольку основные положения этой идеологии актуальны и для многих других стран мира. 

В статье проанализированы нормативно-правовые аспекты регулирования просветительской деятельности в контексте социокультурных задач образовательной политики современной России. Автором рассмотрены социальные и образовательно-политические факторы, актуализирующие необходимость широкого развертывания просветительской деятельности в стране. Одним из этих факторов является растущая прагматизация отношения к знанию, что приводит к снижению общекультурного уровня. Среди проявлений данной проблемы – недооценка значимости формирования общей культуры личности в угоду «компетентностному подходу». Образовательные стандарты ориентированы на выработку умений и навыков при минимизации значения общеобразовательных дисциплин. Автор также обращает внимание на проблемы, связанные с растущим воздействием информационных технологий на интеллектуальное развитие общества. Перечисленные факторы обусловливают необходимость в разработке федерального законодательства о поддержке просветительства в России. Однако действующее нормативно-правовое регулирование просветительской деятельности противоречит ценностям российского общества и традициям отечественного просвещения и по сути превращает государственных чиновников в главных просветителей. Автор анализирует конкретные положения законодательства, устанавливающие громоздкие бюрократические процедуры, которые фактически делают невозможным свободное просвещение. На государственные органы возлагаются непосильные задачи по контролю за просветительской деятельностью. Особо подчеркивается опасность привлечения граждан к надзору за просветительской деятельностью, поскольку это создает риски возрождения доносительства. Просвещение в России нуждается в государственной поддержке, а не в искусственных ограничениях. Автор обосновывает тезис о том, что просветительская деятельность должна быть направлена на развитие личности, а не только на обучение определенным компетенциям.

В статье на историческом примере трансформации понимания гуманизма от Ренессанса до Нового времени рассмотрена работа механизма исключения, определяющего ключевую матрицу социального действия в том числе на современном этапе. Этот социальный механизм выводит значение декларируемого за пределы наблюдаемой реальности, порождает немоту мышления и в итоге свидетельствует о существовании другой реальности, могущественной и властвующей над морально опустошенным обществом. Замещение реальности представлениями, сфабрикованными той или иной доктринальной группой, является острейшим наваждением наших дней: оно увлекает в самообман, соблазняет иллюзией ценностей, запутывает высоким, превращенным в низкое. Его сущностной основой служат механизмы исключения мышления, ценностей, идеалов из повседневной жизни общества. В исключения играют античная демократия, презирающая раба, русская литература, заигрывающая с крепостничеством, но более всего – современные автократия и либерализм, имеющие в виду только «своих». В качестве точки отсчета в статье взято пограничное состояние социума – происходящее в условиях Реформации редуцирование ренессансных ценностей, понимаемых как гуманизм, к постренессансному «гуманизму». Под таким углом зрения проанализирован трактат Ф.И. Ниетхаммера, который способствовал введению в современный оборот понятия гуманизма в противопоставлении его образовательному филантропинизму И.Б. Базедова. Показана связь распространения термина «гуманизм» с немецким антисемитизмом, заключающаяся в том, что гуманизм, как он задумывался в условиях немецкой реальности, существовал для этнически своих, а в образовательном плане выступал антитезой франкфуртскому Филантропину – крупнейшему немецкому учебному заведению, открытому в еврейском гетто для детей из бедных семей. В заключение проведены исторические параллели и сделаны выводы, идентифицирующие характерные черты современных общества, обусловленные рассмотренным механизмом исключения.

Статья посвящена философской антропологии в трудах русских религиозных мыслителей ХХ века в период их эмиграции. Автором проведен сравнительный анализ основных подходов к пониманию человека и его образа в философии русского зарубежья. В статье выявляется общее направление в разработке антропологических концепций, несмотря на индивидуальные различия взглядов русских религиозных философов. Обзор и анализ начинается с персонализма Н.А. Бердяева, который полагал проблему человека главной для философии. В работе «Судьба человека в современном мире» Бердяев дал личное понимание новой эпохи ХХ века, предложил собственный проект христианской антропологии. Его единомышленник Б.П. Вышеславцев в книге «Этика преображенного Эроса» развил интерпретацию антропологических идей, основанную на оригинальном понимании сознательного и бессознательного в человеке. Этику Вышеславцев дополнил идеей самопознания, которая есть сущность творческой личности. Далее рассмотрена книга С.Л. Франка «Реальность и человек», которая дает полноценное представление об антропологических воззрениях этого автора. Основой для антропологии С.Л. Франка является идея личного бытия, получившая обоснование и развитие в христианской мысли. Антропологию с точки зрения философии всеединства разработал Л.П. Карсавин, который понимал индивидуальную личность зависимой от высших («симфонических») личностей. Он полностью включил учение о личности в метафизику всеединства, в которой триединство служит главным принципом в развитии всего тварного мира. Завершает статью анализ антропологических идей в трудах В.В. Зеньковского. В работе «Принципы православной антропологии» Зеньковский взял за основу образ Божий, существующий в человеческом сознании, и обосновал антропологический идеал, опирающийся на церковное вероучение и православное богословие. По мнению автора статьи, все рассмотренные мыслители русского зарубежья признавали значимость философской антропологии, необходимость ее дальнейшего обоснования в контексте христианского мировоззрения.

В статье представлены результаты историко-философского анализа творчества братьев Гординых в период их эмиграции. Это – первое в российской историографии исследование, посвященное концептуальному наследию двух мыслителей после того, как они были вынуждены покинуть СССР. Авторы обращают внимание на то, что биография братьев Гординых по-прежнему вызывает множество вопросов в научном сообществе, а период их жизни в США мало изучен со стороны не только российских ученых, но и зарубежных. В статье анализируются в первую очередь философско-антропологические и социально-философские проблемы. Доказывается, что в эмиграции и В.Л. Гордин, и А.Л. Гордин остались верны своим духовным ориентирам. В.Л. Гордин продолжил исследования в области философии техники и онтологии. А.Л. Гордин не прекратил работу над учением, которое он называл «интериндивидуализмом». Авторами выделено схожее и различное в творчестве братьев Гординых. Особый акцент сделан на рассмотрении вопроса о том, как философский индивидуализм повлиял на интеллектуальную деятельность мыслителей и в чем это проявлялось (как в сфере философской антропологии, так и в области социальной философии). Кроме того, исследовано их отношение к религии (особенно к иудаизму), политическим учениям современности (особенно к марксизму) и научному прогрессу (особенно к квантовой теории). В эмиграции В.Л. Гордин оставался атеистом, а его брат, напротив, пришел к собственному пониманию Бога (с которым Эго ведет постоянный диалог). В заключение делается вывод о том, что если труды А.Л. Гордина (в их концептуальном содержании) близки философским трактатам М. Бубера (как и работам других философов, которых вдохновлял иудаизм), то сочинения В.Л. Гордина отчасти предвосхитили ранний трансгуманизм.

В статье представлено объяснение несоизмеримых теорий в качестве альтернативных концептуальных схем, основанных на разных категориальных и таксономических системах понятий. Эксплицируется представление о несоизмеримости в поздней философии Томаса Куна, избегающее оценки истории науки в терминах истинности и ложности научных парадигм. Показано, какую роль в философии Т. Куна играет объединение дескриптивистской семантики Фреге–Рассела с каузальной теорией референции Хилари Патнэма и Сола Крипке. Особенность воззрений философа состоит в переопределении видов в терминах нейропсихологии, в обосновании менталистской и интерналистской концепции языка. Соответствующая точка зрения определена Куном как постдарвиновский кантианизм. Он выражается не в априорности знаний, а в их обусловленности концептуальными схемами и социокультурной относительности. Несмотря на то, что в истории познания несоизмеримые понятия очевидно встречаются, несоизмеримость остается не самым ясным и непротиворечивым способом размышлений об истории науки. Кун не единожды уточнял взгляды на несоизмеримость, в результате сблизив ее с альтернативными классификациями объектов, которые находятся в основании последующих теорий. Естественно-видовые понятия, подобно таксономическим единицам, распределяют познаваемые объекты в иерархии, представляющие структуры внешнего мира. С одной стороны, виды дифференцируют объективно существующие предметы. С другой стороны, видовые понятия являются ментальными модулями и культурными конструктами, которые служат для упорядочения опыта сообщества носителей языка, идентификации объектов внешнего мира и создают основу для формирования групповых убеждений. Согласно Куну, развитие научных теорий представляет собой эволюцию концептуальных схем, отличающуюся несоответствиями лексиконов и семантической несоизмеримостью. 

В статье обсуждаются методологические аспекты интерпретации и рецепции базовых математических и физических положений, в первую очередь принципа наименьшего действия, в гуманитарном мышлении. Реализация цели статьи обусловлена необходимостью проведения философско-методологического анализа современного концептуального статуса принципа наименьшего действия, исходя из когнитивно-аксиологических, телеологических приоритетов «синтетической» программы развития исследуемого принципа. Любой фундаментальный принцип не будет иметь окончательного объяснения, поскольку в противном случае он не был бы фундаментальным, но в данном случае можно дать некоторое обоснование, исходя из более глубоких оснований, обсуждаемых в статье. Автор опирается на эпистемологические концепции французских философов П. Адо, Э. Левинаса, Ж. Бувересса, Ж. Дезанти. В этом контексте показана связь математических абстракций с человеческим опытом, философских положений с физическими теориями. Рассмотрен подход Ж. Дезанти к анализу математических объектов как результата человеческой практики. Анализируется концепция трансдисциплинарности Б. Николеску, позволяющая преодолеть дуализм субъекта и объекта в науке. Методологический подход автора исходит из диалектической позиции: эта диалектика характеризуется отрицанием грубого противопоставления материализма и идеализма, опирается на точную науку, всестороннее изучение предмета самого по себе. Принцип наименьшего действия как экстремальный фундаментальный принцип физики наиболее ярко обнаруживает свой преемственно-инновационный характер, что позволяет рассматривать его как эвристически значимый и методологически перспективный. Показываются отличия принципа наименьшего действий от принципа экономии в его классической трактовке. Задача концепции «устойчивого развития», современных трансдисциплинарных исследований, креативных индустрий − сделать принцип наименьшего действия парадигмой, императивом взаимодействия в социальных и экономических системах. Полученные выводы могут способствовать углублению представлений о сущности принципа наименьшего действия, сущности трансцисциплинарности, преодолению элементов сциентизма в теории человека.