В статье приводится обоснование авторской позиции в отношении проблем пенсионного обеспечения граждан России, функционирования пенсионной системы и соответствующего законодательства. Главная особенность авторского подхода и главный тезис статьи состоит в том, что низкий уровень пенсионного обеспечения и искусственное сокращение числа получателей пенсий вредны не только с социальногуманитарной, но и с экономической точки зрения. Используя как повод рассмотрение Государственной Думой Федерального Собрания РФ законопроекта о возобновлении индексации пенсий в полном объеме, автор приводит аргументы в пользу такого возобновления. 1. Политика «недоиндексации» пенсий ведет к дальнейшему снижению уровня жизни одной из самых незащищенных групп российского населения. 2. Эта политика искусственно тормозит экономическое развитие страны, поскольку снижается платежеспособный спрос на товары отечественного производства. В статье анализируется одно из ключевых положений так называемого плана Кудрина (в недавнем прошлом министра финансов РФ, а в настоящее время заместителя председателя Экономического совета при Президенте РФ) о необходимости повышения пенсионного возраста в стране. Основные возражения автора против этого предложения состоят в следующем. 1. Рост безработицы и затрат на выплату соответствующих пособий. 2. Увеличение заболеваемости и затрат на охрану здоровья граждан. 3. Сокращение ожидаемой продолжительности жизни. 4. Ухудшение условий и качества воспитания детей дошкольного и младшего школьного возраста. Автор приходит к выводу о том, что повышение пенсионного возраста в России уже началось и породит группу новых бедных, лишенных источников дохода в виде как пенсий, так и заработной платы. В 2017 г. их количество может составить 70 тыс. человек, а с 2020 г. в таком положении окажется каждый седьмой из тех, кто имеет право выйти на пенсию при современном пенсионном возрасте. Идея А.Л. Кудрина представляется автору особенно архаичной на фоне ожидаемого массового высвобождения работников во всем мире в результате цифровой революции и развития робототехники, когда в наиболее передовых государствах обсуждается вопрос о так называемом базовом доходе для всех граждан. На взгляд автора, достойное пенсионное обеспечение старшего поколения представляет собой инвестиции в человеческий потенциал, который и в данной случае способен превращаться в человеческий капитал и оказывать существенное влияние на модернизацию экономики и социальной сферы.

В статье раскрываются системные изменения мирового порядка, произошедшие в ХХ в. характеризуется современное геополитическое противостояние, новые глобальные вызовы, несущие стратегическую нестабильность и непредсказуемость мира, создающие пугающий образ глобального хаоса. Распад Советского государства привел к ухудшению политической ситуации в мире. Оставшаяся единственной сверхдержавой США считает, что она должна властвовать над всем миром. Хотя за прошедшие четверть века мир заметно изменился, на политическую арену вышли новые силы, оспаривающие гегемонию Запада: Китай и силы, противостоящие его давлению (Россия и ее союзники). Россия уже выходит из затянувшегося, во многом трагического, но неизбежного в данном случае периода адаптации к новым условиям существования, - обновленной, экономически окрепшей и политически сплоченной... уверенно обретает статус былого величия. Заявляют о себе и новые независимые государства, где интенсивно идет процесс формирования национальной идентичности и укрепляется суверенитет. Теперь Запад вступил в полосу политической турбулентности. Насколько устойчивой может получиться конструкция нового мира и может ли она прибавить благополучия и счастья на Земле покажет время великих предчувствий, в которое мы вступаем.

Геополитические сдвиги в современном мире, преобразование однополярного мира приводят к противоборству двух тенденций мирового развития - глобализма и изоляционизма. В теоретическом плане трансформируются взаимоотношения между «модерном», «постмодерном» и традицией. В рамках этих изменений как на Западе, так и в России возникает понятие «новой современности». В европейской научной литературе идут горячие дискуссии о контурах нового общества, которое получает наименование «гипермодерна», «сверхмодерна», «метамодерна». Происходит переосмысление понимания «пространства», которое утрачивает прежнюю связь с нацией и государством, сохраняя за собой лишь достоинство «провозглашенной ценности». Возникает новый человеческий психотип - «индивид гипермодерна», в жизненном мире которого устойчивой становится категория «не-места», «ничейного пространства», лишенного историчности и усиливающего его отчужденность. Нового человека характеризуют гиперактивность, гиперкоммуникабельность и гиперстресс. Вовлеченность России в процессы глобализации, как и на Западе, приводит к разочарованию в идеях постмодерна, породившего гипертрофированные формы индивидуализма. Российское понимание «сверхмодерна», однако, концентрируется на поисках «новой сакральности» с опорой на традиционные российские социально-моральные ценности справедливости и равенства, на попытках сочетания просвещенческого рационального начала с традиционно-ценностным.

В статье рассматриваются возможности взаимодействия России с иными культурными мирами, в частности, с немецким. На современном этапе стремление к такому взаимодействию является очень актуальной задачей, так как мир подошел к опасной черте в условиях тектонических изменений, сопровождаемых многими вызовами и угрозами. Отмечается, что, несмотря на все сложности и противоречия, у России и Германии есть не только общие цели и интересы, но и более глубокие общие основания, на которые можно опереться и двигаться дальше. Это некая духовная и культурная близость, а также проявление взаимной симпатии, несмотря на страдания памяти, связанные с войной. Стремление немецкого общества опереться на традиции, связанное с поисками идентичности в условиях глобализации, также способствует взаимопониманию России и Германии. В связи с этим, в статье показана произошедшая в немецком обществе эволюция в понимании традиции - от ее фактического отрицания в эпоху Просвещения до признания ее позитивного значения в настоящее время. Отмечается также, что современный традиционализм, разрабатываемый российскими и западными учеными, создает хорошую основу для современных коммуникативных проектов.

В статье рассматривается современное состояние нейроэтики, которое можно определить, используя терминологию Т. Куна, как предпарадигмальное, характеризующееся состоянием поиска систематической теории, способной определить общепринятые базисные принципы, критерии анализа и интерпретации результатов измерительных процедур. Среди ряда вопросов, которые должна осветить эта теория, выделяется проблема нейрофизиологических оснований морали. Указывается, что поиск таких оснований во многом является продолжением «спора» кантианской рационалистической традиции трактовки морали и позиции Д. Юма, определяю -щей эмоциональные основы нравственных поступков. В фокусе статьи находится состояние теорий второго уровня (метаэтика) в нейроэтике: идея эмоционально-интуитивных оснований моральных суждений и критика деонтологической теории Дж. Г рина и «Универсальная моральная грамматика» М. Хаузера и Дж. Михаила. Особый акцент делается на осмыслении природы моральных суждений и влияния чувства отвращения на моральные решения. Делается вывод о тесном взаимовлиянии эмоциональночувственного и рационального в моральных суждениях. Результаты нейроэтических исследований рассматриваются сквозь призму кантианских мотивов, связанных с дилеммой психологизма и антипсихологизма. Предпринимается попытка осмысления идеи априоризма в свете современных данных о нейрофизиологических основаниях морали.

В статье анализируются попытки прояснения природы поразительной эффективности математики, о которой говорится в широко известной работе Юджина Вигнера. Главным результатом статьи является прояснение когнитивной природы математики: математика - это развивающийся концептуальный аппарат и «технические» средства метатеоретического моделирования, осуществляемого и реализуемого с помощью идеальных способов исследования, развиваемых посредством формирования и развития их орудий и «средств производства» таких орудий. А значит, математика - это, прежде всего, развивающееся субъектное начало, несущее возможность все более глубинного самопознания человека как Человека Исследующего и открывающее возможность постижения все более глубинных законов бытия. В конечном счете, в этом источник ее поразительной эффективности. Прояснение когнитивной природы математики открывает, в частности, возможность исследования вопроса о том, в какой мере сегодняшнее общее математическое образование отвечает ее когнитивной и эпистемологической природе как метатеоретической области знаний с возможностями, несомыми ею в этом ее качестве, или только как «части физики».

Мертвое физическое породило живое, биологическое явило материальное, техническое. Tехноэволюция объяснима технетикой - наукой о технической реальности. Техническое преобразовало биосферу в техносферу. Жизнь человека невозможна вне составляющих технетики. Это сущности: техника, технология, материалы, продукты потребления, эковоздействие. Техническое может быть мертвым, живым, технетическим. Каждая из составляющих документально конструируется по законам первой научной картины мира. Изготовленное изделие как штука-особь отличается гауссово от расчетных параметров вида. Множество технических изделий образует сообщества - техноценозы. Они объективно характеризуются инвариантностью видовой структуры и соотношением «крупное-мелкое». Ценологический математический аппарат гиперболических Н-распределений составляют основу мировоззрения третьей научной картины мира с вйдением мира при отсутствии среднего и бесконечно большой дисперсией. Техноэволюция определяется законом информационного отбора, диктующим три узловые точки научнотехнического прогресса.

Стремительное развитие цифровой реальности сейчас ставит человечество перед выбором направления его будущего прогресса. В статье рассматривается вариант технологического будущего, выдвинутый экспертами Всемирного экономического форума в Давосе, и его альтернатива. Особое внимание уделено информационным войнам, рефлексивным технологиям, а также проекту создания сети ситуационных центров, который сейчас реализуется в России. Анализ тенденций развития, рисков и перспектив ведется с позиций постнеклассической научной рациональности, теории рефлексивного управления и теории самоорганизации.

Современные цифровые технологии радикально меняют экономику, образ жизни в целом. Рынок труда требует качественно иного содержания подготовки выпускников учебных заведений. Цифровизация затрагивает не только содержание образования, но и его организацию. Эти процессы имеют неоднозначные последствия для позиционирования как университетов, так и преподавательского труда. Необходимые компетенции приобретаются часто за стенами учебных заведений, потому что образовательные программы часто не успевают за динамикой технологий. Рынок онлайн-образования вызывает вопрос о статусе университетского диплома. Преподаватель превращается из носителя транслируемых знаний и умений в навигатора, который помогает ориентироваться в базах знаний. Все эти вопросы стоят особенно остро применительно к реформированию российской системы высшего образования. Необходимая оптимизация подменяется простым сокращением количества университетов, сокращением их финансовой поддержки. Оценка содержания научной деятельности подменяется формальными реквизитами наукометрии. Преподавательский труд приобретает прекарный характер.

В статье акцентируется внимание на трансформации механизмов агрессии в условиях бурного роста информационных потоков. Раскрывается влияние на данный процесс публично поощряемых норм и ценностей современного общества. Смещение акцентов и повсеместная публичность привели к росту девиаций и появлению новых форм репрезентаций себя в виртуальном пространстве. Негативные явления, охотно тиражируемые и распространяемые в цифровом контенте, привели к появлению моды на агрессию и показную жестокость, а размывание границ между нормой и девиацией - к искажению ценностей и смыслов. Материальная, ценностная дифференциация породила маргинальные группы, диктующие свои условия в интернет-пространстве, которые с помощью различных форм агрессии создают благоприятные условия для повсеместной истерии и скандала. Публичная агрессия и показная жестокость становятся нормой публичного дискурса, что приводит к еще большей сегрегации общества. Любой информационный повод превращается в невротический дискурс с делением на группы «своих» и «чужих», а альтернативная точка зрения и аргументированный диалог практически исключены из современного публичного поля. Поощрение интолерантного поведения усугубляет коммуникативный дисбаланс в современном российском обществе, выступая дополнительным стимулом негативного, конфликтного диалога, обесценивающего и унижающего ценности оппонента. Разобщенность общества активизирует крайне фундаменталистские течения, способные из on-line перейти в реальные столкновения. С ростом подобных тенденций в обществе угрозы перехода неконтролируемой агрессии из виртуального сетевого мира в повседневную жизнь становятся близкой реальностью, а прогнозирование и выработка превентивных мер оказываются одной из ключевых задач современного общества.

В статье предлагается взглянуть на проблему использования Интернета людьми старшего возраста с двух сторон: со стороны классической статистики и междисциплинарного подхода, использующего достижения культурологии, психологии и социологии. Статистический анализ проблемы показывает, что большая часть людей старшего возраста в РФ еще не живет в виртуальном пространстве. Однако ответа на вопрос, кто из людей старшего возраста еще не пользуется Интернетом и почему, при этом нет. Понять это можно, если попробовать посмотреть на проблему не с позиций позитивизма, изучающего проблемы ставшего, а используя междисциплинарный подход к проблемам становления. Ведущая роль в междисциплинарных исследованиях придается личностным смыслам, неформальным правилам и отношениям.