Статья посвящена такому новому явлению современности как реабилитации утопии, которая не приобрела еще широкого распространения, но является серьезным сиптомом кризиса цивилизации и в России, и на Западе. Показано, что попытки реабилитировать утопию связаны с ситуацией кризиса, неопределенности, непредсказуемости, вызванных происходящими трансформациями современной эпохи. Утопия в этих условиях является не только рефлексией существующего положения, но и содержит потенциал для выдвижения новых идей и снижения неопределенности. Наиболее проницательные исследователи как на Западе, так и в России демонстрируют позитивное отношение к утопии, т.к. видят те возможности, которая предоставляет утопия, особенно в периоды кризисов. Отмечается, что в России наблюдается преодоление негативного отношения к утопии, которое было связано с крушением социалистического строя. Краткое изложение истории утопии показывает, что утопия является значимым фактором истории, который сопутствует развитию человечества на всем протяжении истории. Несмотря на это в предшествующие десятилетия ХХ в. и начале ХХI в. была объявлена «смерть утопии», которая была обусловлена идеологическими и политическими причинами, а в более широком контексте – глобализацией. Сделан вывод о том, что в настоящее время ее значение снова актуализируется в связи со сложной международной ситуацией. Поэтому и на Западе, и в России все больше заявляет о себе потребность в выдвижении идеальной перспективы существования человека в виде утопии, которая реализуется в некоторых работах ученых.

В статье анализируются особенности развития современного общества, которое с точки зрения автора развивается спонтанно, что не позволяет прогнозировать его будущее. Для него характерны ценности перехода: стратегическая нестабильность, перманентный кризис, упадок морали, деградация экологической среды, нарастание международного терроризма, проявляются симптомы возможности ядерной войны и т.д. Каждая эпоха, в том числе и эпоха неопределенности, рождает свои механизмы регулирования мирового развития, в основе которых лежит историческая память человечества, понимание ценности мирного сосуществования и принятие человеческой жизни как высшей ценности на Земле. Не допустить войны – главная ценность мирового развития. Решающий выбор пути дальнейшего развития страны диктуется безопасностью государства. Проведенный анализ показывает, что идеал прогресса как ускоряющихся инновационных перемен в наше время модифицирован в идеал устойчивого развития, где условием перехода к новым стратегиям цивилизационного развития является формирование новой матрицы ценностей. Сложившаяся сегодня система экономического роста имеет свои ценностные основания – общество потребления. Сохранение общества потребления или предложение альтернативных сценариев развития во многом зависит от достижений социально-гуманитарных наук. Будущее придет и без нашего участия, но готовы ли мы принять его таким чужим и непредсказуемым? Вот почему нельзя пассивно ждать будущего. Будущее не возникнет само по себе. Его надо строить нам, здесь и сейчас. Каким построим, таким оно и будет.

В статье рассматриваются и анализируются возникшие под влиянием господствовавшей в Советском Союзе идеологии марксизмаленинизма особенности системно-методологического и понятийного базиса психологической теории деятельности. Показан процесс врастания догматов марксизма-ленинизма в каноническую форму деятельностного подхода под видом не требующего научного подтверждения научного знания. Возникавший при этом псевдонаучный дискурс служил усилению позиций идеологов административнохозяйственной системы, находивших «объективные подтверждения» истинности учения Маркса в данных психологической науки. Научная среда, подвергаемая идеологической трансформации, пыталась защититься от деструктивного влияния идеологии, порождая особые формы отношений в научно-психологической среде, что вело к борьбе и противостоянию научных школ и коллективов. В результате идеологической экспансии психологическое знание превратилось в некоторой мере в инструмент борьбы административно-командной системы с научным инакомыслием. Это отчетливо проявилось в дискуссии по результатам Загорского эксперимента (эксперимента «загорской четверки»), в котором была сделана некорректная, с элементами фальсификации, попытка формирования человеческой психики у слепоглухих от рождения. Влияние идеологии прослеживалось и в противостоянии научных школ в физике, генетике, биологии и физиологии. Обсуждаются перспективы развития и новые направления деятельностного подхода в психологии, возникшие после исключения из его системно-понятийного базиса идеологем развитого социализма. Появляются психологические концепции, использующие системные представления, отражающие неклассические и постнеклассические формы научной рациональности. Делаются попытки создания и исследования моделей психики, разработанных в рамках концепций организованной сложности, с использованием теоретических конструктов и представлений, включающих понятия аутопоэтической самоорганизации и эволюции. 

В статье исследуется проблема индивидуальной социальности, которая возникла при переходе от традиционного к индивидуализированному обществу и приобрела актуальное значение для познания новых социальных проблем в современном обществе. В центре статьи – понятие социальности, ее новые свойства и новое значение, открывающееся в ее индивидуальном измерении. В связи с этим в статье выделяется две формы, два типа социальности – коллективная и индивидуальная, указываются причины их возникновения, анализируется их роль в образовании общества. Индивидуальная социальность рассматривается в статье как новая форма социальности, возникшая в результате эволюции, анализируется ее роль в организации современной социальности, в образовании общества как индивидуализированного социума. В статье показано, что для его изучения необходима новая, индивидуализированная социальная теория. Дается описание этой теории, определяются те проблемы, которые возникают перед ней в новом социальном познании. Это прежде всего проблема индивидуального субъекта познания, проблема индивидуального языка познания, проблема индивидуального метода познания и др. Наконец, в статье выделяются вопросы, встающие перед новой социальной теорией и связанные с определением новых путей развития современного общества, определяются те социальные силы, которые будут решать эти вопросы. Среди них – индивидуальный интеллект как основной резерв творческих сил современного человечества.

Одной из основных задач науки о сознании является определение функции сознания. В статье рассматривается вопрос о гипотетической функции сознания как атрибуте сознания на примере воображения. В контексте вопроса об атрибутах сознания рассмотрен феномен афантазии, т.е. отсутствия воображения. Несмотря на отсутствие оформленных представлений о функции сознания и сужение наукой о мозге пространства, в котором субъективный опыт необходим для функционирования человека, в современной западной философии наблюдается тенденция к расширению присутствия сознания в мире. Результатом этой «эмансипации сознания» являются представления о теоретической сущностной близости человека и других агентов: животных, искусственного интеллекта, растений. Следствием «эмансипации сознания» становится и появление современных версий панпсихизма, которые предлагают расширить пространство распространения сознания на мир в целом. Однако исследования в области сознательных когнитивных процессов показывают, что задачи, выполнение которых нуждается в участии сознания согласно привычным установкам, в некоторых случаях успешно выполняются без него. Например, феномен афантазии показывает, что задачи на воображение выполняются в отсутствие способности воображать. Поэтому важно принимать во внимание теоретическую возможность отсутствия реализации функции сознания. Это позволяет задать вопрос о наличии сознания в том пространстве, которое наделяется сознанием согласно доминирующим в философии интуициям. В данной статье на примере вопроса об атрибутах сознания показаны ограничения программы по эмансипации сознания, а также обсуждается альтернативный вариант решения вопроса о распространении сознания в мире.

Статья рассматривает особенности и специфические черты феноменологического подхода в рамках современной аналитической философии. Несмотря на значительный рост доверия к феноменологическим подходам и феноменологии в целом со стороны аналитической философии, необходимо учитывать наличие заметных разночтений между классической трансцендентальной феноменологией Э. Гуссерля и более современными версиями феноменологии, разработанными в рамках современной аналитической философии. Разбору и анализу наиболее значимых из этих разночтений и посвящена данная статья. В частности, отмечено, что в отличие от скепсиса трансцендентальной феноменологии в отношении естественнонаучной методологии при исследовании сознания, аналитическая традиция феноменологии настроена на конструктивный диалог и сотрудничество с наукой. Показано, что феноменология в аналитической философии возлагает большие надежды на возможность сделать сознание предметом совместной исследовательской работы нейроученых и феноменологов. В статье показано, что при реализации этой задачи, феноменология в аналитической традиции нередко начинает толковаться с реалистских и отчасти натуралистских позиций, что не вполне согласуется с проектом трансцендентальной феноменологии. В качестве иллюстрации данного положения рассматриваются определенные подходы аналитической феноменологии, в частности те, в которых феномены толкуются с позиции логико-лингвистического анализа, а интенциональность связывается с деятельностью мозга и размещается в природном мире. Таким образом, феноменальное сознание интерпретируется как осознавание высокого порядка, а феномены предполагают градуальную природу и нередко отождествляются только с чувственными переживаниями, предполагающими коррелятивное соответствие субстратных данных физиологии мозга. На базе данного материала, в статье рассматриваются основания для толкования некоторых феноменологические теории, фундированных аналитической традицией, как примеров своеобразной феноменологии внетрансценденталистского происхождения.

В статье анализируется роль теорий воплощенного познания для развития исследований эмоций. Отношение к эмоциям менялось по мере развития философии – в классической и новоевропейской философии господствовала идея «примата разума» над чувствами и телесностью, эмоции и аффективная жизнь описывались как низкоранговые феномены относительно когнитивных процессов или вовсе элиминировались как неизвестная величина. В современной постмодернистской философии внимание, напротив, акцентируется на телесности и чувственности, ценящихся выше рационального начала, разума и мышления. В рамках такого подхода существует недавно возникшая теория воплощенного познания, которая позволяет поновому взглянуть на место эмоций в архитектуре психических процессов: мышления, восприятия, памяти, воображения, речи. В статье описан и проанализирован ряд эмпирических исследований, показывающих невозможность исключения эмоциональных процессов и значимость их изучения для понимания архитектуры воплощенного познания. Однако особенности архитектуры воплощенного познания остаются неясными, а открытия последних лет – зеркальные нейроны или нейроны симуляции – скорее вызывают все новые вопросы и требуют дальнейших исследований. При этом необходимо помнить, что строго описанная и ясная архитектура воплощенного познания может стать той теоретической основой, которая позволит создать теорию, способную продвинуть изучение процессов обучения, понимания языка, техник психотерапии, социальных установок и стереотипов, осветить загадку возникновения сознания и создать новые теории сознания или даже создать антропоморфный искусственный интеллект в понимании программы «сильного искусственного интеллекта». 

Статья представляет собой размышление на тему научной коммуникации и формы представления результатов исследования в виде журнальных публикаций. Отправным пунктом для размышления стала состоявшаяся 28 марта 2019 года встреча шеф-редактора журнала «Философские науки» Хачатура Мариносяна с начинающими исследователями. Главным образом мероприятие было посвящено вопросам структуры репрезентации современного знания, решающую роль в которой продолжает играть научный журнал, выступающий в качестве особого феномена интеллектуальной культуры. Рассмотрение работы журнальной институции проводится, исходя из коммуникативной перспективы. Помимо основной темы научной коммуникации, в ходе диалога были затронуты актуальные для институционального функционирования знания вопросы эйджизма, междисциплинарности, трансмедийности, формализации знания, международной унификации и индексации журнальной работы. Встреча, представлявшая собой непривычный для современной российской науки формат, вызвала интерес у профессионального сообщества. Партнером в ее организации выступил сектор социальной философии Института философии РАН. Об актуальности и своевременности «диалогичного» подхода к функционированию науки свидетельствует состав участников – начинающих ученых из Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова, Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», Института философии РАН, к которым также присоединились независимые исследователи, не имеющие институциональной позиции в академических учреждениях, но занимающиеся исследовательской деятельностью. Важнейшим итогом встречи стал тезис о возможности и необходимости тематического обновления гуманитарного и, в особенности, философского знания силами начинающих перспективных авторов, к чему должна быть готова редакция журнала, если она хочет сохранить его ведущий статус и идти в ногу со временем.