Введение в раздел. В Москве 23–24 мая 2024 года в Институте социологии РАН, Институте философии РАН и Институте психологии РАН прошла Всероссийская научная конференция «Индивидуализация и коллективизм в современном российском обществе», посвященная 300-летию Российской академии наук. В предлагаемую читателю журнальную подборку вошли выступления и статьи только социально-философского и социологического направления.

Введение в раздел. Журнал «Философские науки» представляет вниманию читателей подборку статей по проблемам межсубъектных отношений в ракурсе медиационного мышления. Проблематика работ задана программой Всероссийской научной конференции «Индивидуализация и коллективизм в современном российском обществе», прошедшей 23–24 мая 2024 года, но круг авторов журнального проекта не ограничен участниками этой конференции. Основной целью исследовательской программы, реализация которой будет представлена в настоящем и последующем номерах журнала, является изучение медиации как предпосыли диалога и самого диалога как медиационного процесса. Авторы изучают индивидуализацию и коллективизм в современном российском обществе, их модификации, меру их взаимопроникновения и взаимодополнительности в межсубъектных отношениях. Особое внимание уделяется проблематике диалога между коллективизмом и индивидуализмом, порождающем социоиндивидуальные формы. Поскольку в процессе диалога проявляются эпистемологические основания и актуальная мера совместности индивидуального и коллективного. Журнал «Философские науки» приглашает к сотрудничеству философов, социологов, экономистов, психологов и юристов, разделяющих исследовательскую программу проекта. Именно через конвергенцию различных научных дисциплин и подходов возможно прийти к нахождению тех форм социоиндивидуального, которые обеспечат самореализацию человека как субъекта социального развития.

В статье рассматриваются процессы индивидуализации в их соотношении с наличием и возникновением разного рода коллективностей. Проанализированы сложности этого процесса, который является необходимой характеристикой современного общества и вместе с тем может приводить к атомизации, фрустрации, потере жизненного смысла. Особое внимание уделяется проблеме природы индивидуализации: с одной стороны, она предполагает уникальность каждого человека, с другой – невозможна вне отнесения индивида к определенным коллективам и усвоения надындивидуальных ценностей. Утверждается, что в современную эпоху возникают новые формы коллективности, не подавляющие, а способствующие творческой самореализации личности. Отдельно рассматриваются проблемы деперсонализации и псевдоколлективности, соотношения свободы и ответственности в условиях глобальной цифровизации. Показаны опасности, связанные с виртуализацией личности, размыванием границ между приватным и публичным пространствами, возможностями тотального контроля над индивидом. Современные формы виртуальной индивидуализации, создавая иллюзию свободы, в действительности могут приводить к потере личностной индивидуальности. Проводится анализ влияния цифровых технологий на трансформацию и эволюцию памяти, как индивидуальной, так и коллективной, и их роль в формировании идентичности. Подчеркивается, что цифровизация создает не только новые возможности, но и представляет собой серьезный антропологический вызов. Исследуется роль диалога как способа снятия конфликтов и создания возможности индивидуальной и коллективной самореализации. Автор противопоставляет диалогический подход М.М. Бахтина экзистенциалистской трактовке отношений «Я» и Другого Ж.-П. Сартра. Подчеркивается, что полноценный диалог предполагает взаимное признание и уважение участников, наличие общего пространства для общения и готовность к изменению собственной позиции. В заключение отмечено, что для решения многих проблем, порождаемых современными процессами индивидуализации и коллективизации в эпоху глобальной цифровизации, необходимо именно создание условий для межличностного, межгруппового и межкультурного диалога. 

Переговоры рассматриваются в статье как диалоги о противоречиях интересов их участников. Утверждается, что переговоры – основной, наиболее социально значимый тип диалогов. Этим объясняется и то, что им посвящено в несколько раз больше исследований, чем остальным диалогам, и то, что они изучаются комплексом наук. Цель статьи – исследовать переговоры средствами одной из этих наук – гносеологии. Автор полагает, что переговоры – это гносеологические процессы, подчиняющиеся гносеологическим закономерностям. Для изучения последних в статье эксплицированы категории – инструменты исследования, прежде всего дано определение понятиям «переговоры» и «интерес». Рассмотрено соотношение интереса с желанием, потребностью и благом. Автор различает два типа диалогов: об истинности описаний и о рациональности предписаний. Выявлена специфика переговоров как диалогов о предписаниях. Показано значение категорий «исследование» и «коммуникация» для понимания природы переговоров. Поскольку переговоры – это коммуникация, исследование противоречий интересов их участников и поиск средств разрешения этих противоречий в задачу переговоров не входят. Эти задачи решаются до начала переговоров, на стадии исследования. Цель переговоров – обсудить и принять или отвергнуть результаты этих исследований, в частности уже подготовленные договоры о том, как разрешить противоречия интересов. На основе этой концепции в статье исследованы гносеологические механизмы переговоров о разделе, объединении и обмене благ, а также подвергнута гносеологическому анализу Гарвардская программа переговоров, основная идея которой – превратить переговоры из конфронтации мнений в совместный поиск решения общей проблемы. Рассмотрена роль эмпатии в решении этой задачи. В заключение отмечается, что гносеологический анализ переговоров не только углубляет понимание их природы как особого вида коммуникации, но и предоставляет инструментарий для совершенствования практики ведения переговоров, способствуя такому разрешению противоречий интересов в различных социальных конфликтах, которое не требует физического столкновения.

В статье представлен результат начального этапа системно-диалектической проблематизации диалога. Целью этого исследования определено обоснование трансдисциплинарной теоретико-познавательной модели диалога. В работе ставится проблема переосмысления концептуального каркаса диалога и атрибуции его особенных форм, обусловленных включением искусственного интеллекта в коммуникативную архитектонику посткультуры. Основное внимание уделено вопросу состоятельности философских идей о диалоге и его познании для исследования его сущности и существования в динамике технологически обновляемой интерсубъективности. На основе сопоставления концепций М. Бубера, М.М. Бахтина, В.С. Библера, Ю.М. Лотмана, Н. Лумана, Ю. Хабермаса и других исследователей намечен контур области непроблематизированного в философских интерпретациях диалога и коммуникации. Высказана гипотеза, что диалог может быть понят в качестве постнеклассической универсалии особого свойства. Обоснована целесообразность применения системного подхода и диалектического метода для проблематизации диалога в трех аспектах: эпистемологическом, гносеологическом и методологическом. Определены предметно значимые для анализа диалога категории и понятия. Показаны трансформации диалога в диалоговые системы, субъекта – в диалогового агента, смыслоконституирования – в смыслоконструирование. Постулируется изменение качества диалога в искусственно интеллектуальной коммуникации медиареальности. Выявляется, что осмысление этих процессов в философском и научном знании о диалоге формирует новую познавательную ситуацию, область проблематизируемого. Это требует сильной версии теоретической и методологической проблематизации на основе системно-диалектического подхода, которая позволит производить рефлексию относительно содержания знания о диалоге и методологии его познания, а также относительно самого диалога, который перестает быть феноменом сугубо человеческой коммуникации.

В статье анализируются условия эффективности социального диалога как инструмента решения общественных проблем. Автор обращает внимание на то, что если в прошедшие десятилетия на социальный диалог возлагали большие надежды, то в настоящее время его эффективность снижается, хотя участники диалога реализуют основные средства убеждения оппонентов. Выделено два типа диалога: формальный и содержательный (продуктивный). Подчеркивается, что только последний в действительности приводит к изменениям во взглядах участников. На основе анализа исторических примеров и современных кейсов определены ключевые факторы, влияющие на результативность социальной коммуникации. В контексте теории речевых актов Дж.Л. Остина диалог рассматривается не просто как обмен информацией, а как форма социального действия, высказывания участников диалога перформативны, т.е. обладают силой непосредственного преобразования социальной реальности. Приведен исторический пример социального диалога между либеральной общественностью, ориентированной на западные страны, считающие Россию отсталой в экономическом и социальном аспектах, и мыслителями, не согласными с такой оценкой, которые, наоборот, видят в России духовный потенциал, позволяющий решать проблемы общеевропейского уровня. Показано, что высказывания П.Я. Чаадаева и Ф.М. Достоевского можно рассматривать как перформативные акты, формирующие новое видение роли России в мировой истории. В статье раскрыто и значение идентичности в процессе социального диалога. На фактах из жизни А.С. Пушкина и М.И. Цветаевой показано, как структура идентичности влияет на готовность и неготовность к личностной трансформации под воздействием внутреннего конфликта. Выдвинута гипотеза о том, что эффективность диалога зависит от способности участников интегрировать новые ценности в свою идентичность без разрушения ее основ. Обосновывается, что одной риторической установки на медиацию недостаточно для преодоления глубоких социальных разделений, анализируются социальные условия реализации медиационных процессов (наличие общей культурной основы, существование формальных площадок для диалога, развитая правовая система, гибкость властных структур и т.д.). В заключение автором поставлен вопрос о принципиальной возможности создания эффективных механизмов социального диалога в современных условиях глобализации и информационного общества. 

В статье концепты индивидуального и коллективного рассматриваются с позиций сущностных трансформаций, происходящих с индивидом как субъектом социального действия. Использована авторская концепция социального действия, согласно которой последнее является дихотомическим единством свободы и алгоритма, или действия свободного и алгоритмизированного, а его субъект представляет собой единство актора (действующего субъекта) и агента (субъекта-функции). Развертывание и снятие данного противоречия по-разному происходит на Западе и в России, которые рассматриваются как две версии современности, различающиеся степенью развитости рыночных отношений. Показано, что технологическое развитие в условиях рынка приводит к возникновению технологической системы, колонизирующей общество в целом, включая культуру. Свободное действие заменяется алгоритмизированным, что ведет к вытеснению актора субъектом-функцией. В итоге индивид редуцируется до функционального элемента технологической системы, превращается в атомизированную единицу, которая может выполнять в равной степени программу индивидуализма или коллективизма. В российском (советском) модерне, в условиях ограниченного рынка, наблюдается обратная колонизация, или симбиоз культуры и системы, которая сохраняла пространство свободного действия и актора. Диалектика индивидуализма и коллективизма в этих условиях является сложным процессом, который может включать в себя индивидуалиста, ориентированного на общее благо. Непосредственно коллективистские установки предполагают ориентацию на «хороший коллектив» и дружбу. Современные тенденции противоречивы, они включают в себя экспансию технологической системы и сохранение версий индивидуализма и коллективизма, традиционных для русского (советского) модерна. В заключение отмечается, что опыт российской модернизации имеет важное значение для нахождения баланса между индивидуальным и коллективным, алгоритмом и свободой, технологическим развитием и сохранением человеческой индивидуальности в современных условиях глобальных трансформаций.

В статье с позиции методологии постнеклассической науки исследуется феномен полисубъектности как фактор социального развития. Автор предлагает рассматривать полисубъектность (множественную субъектность) как категорию, описывающую многоликость, разнообразие и динамику социальной среды, формируемой в процессе диалога управляемых субъектов, являющихся носителями разнообразных ценностно-целевых структур, обладающих определенными ресурсами и находящихся во взаимосвязи с другими субъектами социального действия. Акцентировано внимание на двойственной природе полисубъектности. С одной стороны, она рассматривается как субъектность множества индивидов и социальных групп, объединенных в рамках локализованной социальной среды, например в контексте взаимодействия власти и бизнеса, власти и населения, федерального центра и регионов. С другой – полисубъектность интерпретируется как многоликость и множественность субъектности отдельной личности. Автор опирается на методологию анализа социокультурной модернизации регионов (Н.И. Лапин), деятельностно-структурную парадигму (А.В. Тихонов), концепции медиации и социокультурного диалога (А.С. Ахиезер, А.П. Давыдов), субъектно-ориентированный подход в управлении социальными системами (В.Е. Лепский). Особое внимание уделено роли полисубъектного подхода в контексте дифференциации российских регионов и реализации стратегий их социально-экономического развития. Обосновывается, что объективная сложность регионального состава Российской Федерации и неравномерность модернизации требуют полисубъектного подхода к выстраиванию отношений между центром и регионами. На основе закона необходимого разнообразия У.Р. Эшби демонстрируется, что для эффективного управления многообразием региональных систем требуется соответствующее разнообразие управленческих подходов на уровне центра. Анализируются барьеры формирования полисубъектности, в частности отсутствие реального диалога между центром и регионами. Сделан вывод о том, что полисубъектность может служить ключевой характеристикой определенного этапа институционализации управления постиндустриального типа и формы взаимодействия, обеспечивающей адекватную меру совместности представителей власти, бизнеса, науки и различных сообществ.

В статье исследуется проблема достижения устойчивого медиационного равновесия в отношениях «Я – Другой». Отмечается, что только стремление участников диалога к взаимопониманию не гарантирует продуктивной коммуникации в ситуациях, если взаимодействие определяется борьбой за ограниченные ресурсы и возможности. В таких условиях субъекты рискуют оказаться в зависимости от инструментального разума – логики контроля и подавления, превращающей «Я» и Другого из полноценных личностей в функции овеществленной рациональности. В процессе анализа этой проблемы в статье вводится различение двух ролей индивида: человека как личности (носителя уникальных ценностей и смыслов) и человека как субъекта межиндивидуальных отношений, как актора, погруженного в практические взаимодействия. Показывается ограниченность контроля первого над вторым, зависимость взаимодействий не только от личностных качеств участников, но и от безличной логики инструментального разума. Последний трактуется как своего рода третья субъектность, опосредующая диалог «Я» и Другого. Достижение медиационного равновесия станет возможным через развитие автономии сторон, через их трансформацию, взаимное признание и поиск меры совместности. Этот подход прослеживается на примерах теории социокультурной медиации А.С. Ахиезера, концепции межсубъектного диалога А.П. Давыдова, а также теории трансформационной медиации Р. Буша и Дж. Фолджера. Ключевыми понятиями последней являются «развитие» (укрепление способности участников ясно осознавать свои цели и принимать ответственные решения) и «признание» (готовность услышать и понять перспективу Другого). Смысл трансформационной медиации состоит в переходе от навязывания одной из сторон своей позиции к совместному поиску новых возможностей, позволяющих реализовать интересы «Я» и Другого через диалог. В заключение утверждается значимость преодоления логики взаимных обвинений через перенос фокуса внимания с личности оппонента на безличные структуры, ограничивающие самоопределение всех участников. 

Статья посвящена исследованию механизмов формирования нового качества социального развития в современной России в условиях нарастающих социальных вызовов. Автор рассматривает четыре ключевых механизма (медиацию, социальный диалог, полисубъектность и конвергенцию), анализируя их роль в поиске новых форм социальной интеграции и развития. Эти механизмы представлены как инструменты для изучения и формирования актуальной меры взаимопроникновения старого и нового, традиций и инноваций, культурной статики и социальной динамики в различных социокультурных ситуациях и переходных процессах. Автор анализирует посвященные этой проблематике работы участников Всероссийской научной конференции «Индивидуализация и коллективизм в современном российском обществе» и предлагает собственную интерпретацию, структурирующую и обобщающую эти исследования. В частности, отмечается, что концепция «надындивидуального как социального всеобщего» В.А. Лекторского является важным шагом в понимании формирования социоиндивидуальных смыслов и преодолении противопоставления личности и общества; подход А.А. Аузана к анализу двухъядерной структуры российской культуры точно отражает специфику проблем социального развития в нашей стране; анализ противоречивости субъекта социального действия в условиях технологизации общества, проведенный О.В. Аксеновой, раскрывает причины сложности совмещения свободы и необходимости, унификации и разнообразия в социальном действии; подход, предлагаемый В.М. Розиным, может способствовать созданию условий для медиационного социального диалога в российском обществе. Аргументирована авторская точка зрения о том, что ни индивидуалистическое, ни коллективистское ядра российской культуры по отдельности не способны обеспечить эффективную модернизацию страны. Предлагается идея конвергенции как способа преодоления крайностей эго-индивидуализма и тоталитарного коллективизма. Выделено три основных направления реализации конвергентных стратегий: синтез индивидуального и социального в контексте социального действия и диалога, оптимизация взаимодействия между центром и периферией в системе государственного управления, а также разработка и внедрение моделей государственно-частного партнерства как формы экономической конвергенции. Обращено внимание на необходимость поиска новых форм социальной интеграции. Сделан вывод о том, что для устойчивого социального развития России требуется формирование интегративной социоиндивидуальной модели, сочетающей элементы индивидуальной свободы и коллективной солидарности.